О.Е. Акимов

Моя борьба с Новой схоластикой

Вчера копался в своих старых текстовых файлах, как вдруг, неожиданно наткнулся на текст, который лет десять назад висел на моем сайте. Позже я его снял из-за смены своих интересов, однако тема, которая там затрагивается, возможно, сейчас будет кому-то интересна. С некоторыми сокращениями я сейчас зачитаю старый свой текст, но разыскивать формулы и чертежи, о которых говорилось в предыдущих видео-роликах, мне уже не хочется.

И ещё. На всём протяжении фильма демонстрируется одна-единственная заставка. Считаю, что она точно передает тогдашнее мое настроение. Если коту-то не понравится моя злая физиономия, просто уберите изображение с экрана своего компьютера и продолжайте слушать, если интересно.

*
*   *

Я рядовой труженик интеллектуального труда: кое-что исследую, преподаю, пишу и издаю написанное. Но помимо этого немало времени у меня уходит на борьбу с врагами рациональной науки. Схоластов и мистиков в званиях профессора и академика полно во всех сферах, есть они, конечно, и в близкой мне области — физике.

Когда-то я боготворил Эйнштейна, его портрет красовался у меня над кроватью. Молодежь тогда только и говорила о возможности нестарения космонавтов при движении ракет с субсветовой скоростью. В 60-х годах я беззаветно верил в коммунизм, но в эйнштейновскую утопию верил еще больше. Кто сейчас в это верит? Разве что пенсионеры, однако "волшебные" формулы в учебниках физики остались.

В начале Перестройки, читая книги по релятивизму, мне бросилось в глаза одно странное обстоятельство. Если принять, что штрихованная система координат движется, а нештрихованная покоится, то формулы для сокращения длины и замедления времени не имеют определенного вида. Всем хорошо известный релятивистский радикал от книжки к книжке прыгал как сумасшедший: примерно в половине случаев он оказывался в числителе, в половине — в знаменателе формул. Позже этот «парадокс штриха» мне удалось решить. Я понял, что наряду с объектными наблюдателями существует еще один — метанаблюдатель или субъект теории. Мне стало понятно, что истинная теория должна строиться только с позиции абсолютной системы отсчета, в которой находится этот метанаблюдатель. Из физики, в частности, квантовой механики, нужно, во что бы то ни стало, убрать наблюдателя, иначе появляются элементы субъективизма, а вместе сними произвол и мистика.

В 80-х годах целыми днями я разбирал многочисленные решения парадокса часов. Потом сам стал конструировать всякого рода парадоксы (например, парадокс распиленной линейки, парадокс лыжников и др.), которые убеждали меня, что теория Эйнштейна — ложна. Я смог объяснить отрицательный результат опыта Майкельсона — Морли, нашел истинный метрический коэффициент при переходе от ортогональных координат к гиперболическим, догадался, что гиперболические преобразования Лоренца ни при каких условиях не могут переходить в ортогональные преобразования Галилея и т.д. и т.п. После этих своих открытий я снял портрет Эйнштейна со стены, он обманул мои самые радужные надежды. Я убежден, что этот человек, кумир моей юности и миллионов других подростков, нанес науке своим формально-феноменологическим подходом непоправимый урон.

Я пришел к выводу, что многие беды современной физики проистекают из-за ошибки понимания эффекта Доплера. До сих пор мы пользуемся уродливым математическим выражением, в котором участвуют только проекции скоростей движения источника или приемника. В результате вместо окружностей, которые можно видеть на поверхности воды, лоренцева формула эффекта Доплера, как я предполагаю (именно он опирался на эту народную формулу, как ее называют, традиционную) дает кардиоиду. Таким образом, во всех школах и университетах говорят как будто бы об окружностях и рисуют их, но при этом пишут формулу кардиоиды, не отвечающую закону распространения волн.

В 1991 году я приезжал на конференцию в Пулково, на которой узнал, что некоторые антирелятивисты давно заметили эту ошибку. Например, А. Г. Замятин из Свердловска (Екатеринбурга) в 1957 г., Е.П. Колоколов из Ленинграда (Санкт-Петербурга) в 1965 году, задолго до меня заметили ошибку написания формулы для эффекта Доплера. Однако священнослужители из Храма Науки, хранители эйнштейновского культа не позволили им исправить ее. Это и понятно, поскольку такая правка поставило бы жирный крест на теории относительности.

После безуспешных попыток донести свои открытия до общественности я стал много размышлять, почему ни я, ни мои коллеги-преподаватели не смогли этого сделать, хотя усилия с нашей стороны были предприняты не малые. Постепенно мне пришло понимание того, что наука функционирует совсем иначе, чем это представляли себе западные теоретики процессов познания, в частности, Кун и Поппер. Они сильно недооценивали роль манипуляции общественным сознанием.

В сфере науки путем пропаганды и популяризации умы людей программируются в заданном направлении ничуть не меньше, чем в сфере политики или религии. В результате этого управление институтами науки и образования переходит к людям, которые, по существу, занимаются имитацией исследовательского и образовательного процесса. В обществе в целом устанавливаются далекие от истины представления о естественной природе вещей.

В годы Горбачевской перестройки, которые пришлись на 90-е годы прошлого века, казалось, что релятивизму пришел конец. В начале 90-х годов я много общался с людьми, которые критиковали Эйнштейна отнюдь не за национальную нетерпимость к нему.

В 2001 году два солидных московских издательства выпустили два моих учебника — «Естествознание» и «Дискретная математика», в которых немало места уделено критике теории относительности («Естествознание» является на сегодня, пожалуй, самым полным критическим изданием по специальной теории относительности). Учебники уже разошлись многотысячными тиражами по стране и ближнему зарубежью, как вдруг, в начале феврале 2004 года на одном из сайтов появилась статья сотрудника Самарского отделения Физического института РАН Николая Купряева, который взялся критиковать мое «Естествознание».

Курс лекций по естествознанию рекомендован «Учебно-методическим центром "Профессиональный учебник" в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений». Однако это пособие написано довольно свободным, местами язвительным языком, примерно таким, как я иногда говорю на своих лекциях. Приведу фрагмент из своего учебника, который просто вывел из равновесия ортодоксов релятивизма.

Так что же получается, "классические" формулы ошибочны? Все существующие в мире справочники, учебники и книги, где рассказывается о простейшем явлении, которое было открыто полторы сотни лет назад, безбожно нас обманывают?

Да, дорогой читатель, к сожалению, это так. Полтора века назад нехорошие люди, пришедшие в большую и добрую науку, издевались над ней; они придумали "сокращение" пространства и "замедление" времени. На самом же деле все эти искажения происходили с их мозгами. Когда одни не очень умные люди фантазировали с пространством и временем, другие до небес прославляли их. Не верьте этим взбалмошным "ученым", когда они начнут вам морочить голову об особой природе света. Эти изворотливые лгунишки хотят продлить себе счастливое существование на Олимпе науки до бесконечности, для чего пойдут на самые низкие поступки. Многим тысячам настоящих ученых они уже исковеркали жизнь и, поверьте, еще не одна сотня людей по всему миру погибнет от их рук.

Если кто-то думает, что во всем виноват Эйнштейн или какая-то небольшая группа экзальтированных людей, то он сильно заблуждается. Мы имеем дело с огромным социально-психологическим комплексом. Поэтому наша задача состоит не только в том, чтобы указать правильную формулу для доплер-эффекта, — хотя это, конечно, важно, — и даже не в том, чтобы раскритиковать с конструктивных позиций формально-феноменалистскую теорию относительности, — чем мы, безусловно, займемся, — главная наша цель более масштабная, и заключается она в том, чтобы вскрыть глубинные социально-психологические механизмы, повинные в этих ужасных для естествознания бедах. В последующих разделах мы попытаемся рассказать нашим читателям, как функционирует реальная наука, в которой отсутствуют элементарные средства защиты от самых грубых ошибок.

Этот мой издевательский тон не понравился не только Купряеву, но и высшим чинам академической науки. Генералы современной «метафизики» зажгли зеленый свет на размещение купряевской критики в печатном органе академической науки России — в журнале «Успехи физических наук» (сентябрь 2005 г.). Я тут же стал строчить письма и разъясняющие статьи в редакцию УФН.

Вот послушайте, какое письмо я написал главному редактору. Поясню, в исходном тексте моего эссе, этого письма не было; я только что разыскал его в своем архиве и включил в этот видео-ролик.

Уважаемый Виталий Лазаревич!

Надеюсь, Ваше здоровье и пять минут Вашего свободного времени позволят Вам ознакомиться с моим письмом.

Во время бума вокруг высокотемпературной сверхпроводимости наша кафедра материалов Московского энергетического института сотрудничала с ФИАНовскими лабораториями, занимающимися этой же проблематикой. Я бывал многократно в Вашем институте, хотя в тот период мы напрямую не беседовали с Вами. Зато лет за пять до этого, в начале 1980-х годов, мне приходилось бывать на знаменитых «Гинзбурговских семинарах» непосредственно спорить с Вами, причем на мировоззренческие темы.

Вы доказывали мне и другим, что за феноменологическим подходом будущее физики, поскольку наука должна ориентироваться на человека и творить во благо общества. Я же тогда и по сей день придерживаюсь противоположной позиции. Считаю, что физика должна делаться так, будто человека не существует. Науку надо творить без всяких там «наблюдателей», не прибегая ни к каким «антропным принципам». Я доказывал Вам, что через феноменологию в физику будут просачиваться субъективизм и формализм, за ними последуют спекуляции и махровая мистика.

Жизнь показывает, что я оказался прав: космогонические теории находятся на пути к богоискательству, а теория относительности и квантовая механика, как сугубо феноменологические концепции, сегодня затормозили нормальное развитие физики и можно констатировать их клиническую смерть.

Я выступаю против теории относительности, а Вы еще 1940 г. перевели книгу Паули «Теория относительности» и всячески пропагандировали учение Эйнштейна. Во всех справочниках и учебниках по классической физике приводятся формулы Доплер-эффекта в предположении, что источник и приемник находятся вдали друг от друга. А как будут выглядеть эти формулы, если источник и приемник находятся вблизи друг от друга?

В 1985 г. я аккуратно вывел математические выражения для этого частного случая. По своей сути они оказались близкими к релятивистским формулам для Доплер-эффекта. Потом я догадался, что расстояния между источником и приемником не влияют на математические выражения – частные формулы останутся в силе и для общего случая, т.е. когда расстояния между источником и приемником могут быть любыми.

Обратите внимание, в справочниках и учебниках никогда не указываются границы действия традиционных формул, хотя все авторы говорят о неком приближении. Эта теоретическая нестыковка вывела меня на новые, я их называю, "точные формулы для эффекта Доплера".

Потом обнаружилось, что точные выражения спорадически возникали у авторов, работающих в области классической физики в разное время и в разном месте. Так, например, мне известно, что в 1957 г. А.Г. Замятин, ранее проживающий в Свердловске, тоже пришел к моим выражениям. Их также вывел в 1965 г. Е.П. Колоколов, ранее проживающий в Ленинграде. Оба они уже умерли, так что я, похоже, единственный, кто знает тайну Доплер-эффекта. Незадолго до их смерти они говорили мне: "Олег, сделай все возможное, чтобы достижение российской науки стало достоянием мировой общественности". Но, что тут поделаешь, когда на твоем пути каменной стеной стоят купряевы!

Проблема состоит в том, что новые классические формулы делают уже ненужными релятивистские выражения. Естественно, академическая наука всячески сопротивлялась их введению в официальную науку. Я знаю, что и А.Г. Замятин, и Е.П. Колоколов боролись за внедрение точных формул для эффекта Доплера до последнего своего вздоха. Но, увы, они ушли из жизни, так и не дождавшись своего звездного часа.

Виталий Лазаревич, Вы достигли вершины в официальной науке. Н.В. Купряев на весь мир объявил меня «невеждой в физике». Мне обидно за эти слова. Посодействуйте восстановлению справедливости. Я прошу Вас опубликовать в УФН тот фрагмент из моей книги «Естествознание: Курс лекций», в котором Н.В. Купряев не разобрался (я привожу его в Приложении).

Желаю Вам крепкого здоровья. С уважением, Акимов Олег Евгеньевич.

20 сентября 2005 г. E-mail: ***. Оригинал данного письма и Приложение к нему высланы официальным заказным письмом на адрес Редакции журнала УФН.».

Всё оказалось тщетным: главный редактор (Гинзбург) молчал как египетский Сфинкс. Но вот в моем письме от 3 февраля 2006 года оказалось нечто такое, что заставило моих оппонентов, наконец, пошевелиться. Приведу это письмо, которое было отослано мной в два адреса: Н.В. Купряеву и М.С. Аксентьевой — научному секретарю редакции УФН.

Уважаемая Мария Сергеевна!
Уважаемый Николай Владимирович!

Вы, очевидно, знаете, что я, Олег Акимов, которому вы объявили войну на фронте фундаментальной науки, помимо всего прочего занимается писательским и издательским трудом. Скоро при моем участии должен выйти сборник небольших новелл, куда входит и мой рассказ «За что дают Нобелевские премии». Ниже я привожу фрагмент из этой новеллы, чтобы вы могли поправить меня в тех местах, где я был, возможно, не совсем точен. Если в течение недели я не получу от вас никаких посланий, будем считать, что изложенные события соответствуют действительности.

К настоящему письму я также прикрепил файл «Истинная теория» с текстом первого раздела из моей будущей книги «Ложные теории, которые потрясли мир». В нем изложен материал, напрямую связанный с ошибочной заметкой Купряева, опубликованной в сентябрьском номере журнала УФН за 2005 г. Тем самым я хочу напомнить Вам, уважаемая Мария Сергеевна, до каких пор Вы будете отмалчиваться за преступление, совершенное Вами перед наукой?

Олег Акимов.

Текст первого раздела книги «Ложные теории, которые потрясли мир», я здесь приводить не буду (он длинный, и к тому же напичкан формулами и рисунками), а посланный им фрагмент рассказа привожу ниже.

ЗА ЧТО ДАЮТ НОБЕЛЕВСКИЕ ПРЕМИИ

Физический институт АН СССР (ФИАН) всегда был оплотом спекулятивной науки, разбазаривающей народные денежки. Таковым он остается и поныне в Демократической России. Об этом, собственно, пойдет речь ниже, но прежде хочу рассказать о забавной истории, коснувшейся меня лично. Эта история покажет читателю, с какого рода проблемами имеет дело учреждение, попавшее в наше поле зрения.

Начать надо с того, что у Московского академического института в Самаре имеется филиал, в котором много лет дённо и нощно трудится инженер Коля Купряев над усовершенствованием теории относительности. На эту тему он настрогал уже с десяток-полтора статей; среди них есть у него работа, посвященная эффекту Доплера.

Однажды Коля наткнулся на мой учебник "Естествознание", где выводится единственно правильная формула, описывающая эффект специальной теории относительности. 3 февраля 2004 г. Коля преподнес мне роскошный подарок: в Интернете появилась его статья под названием «Об учебнике О.Е. Акимова «Естествознание: Курс лекций»". В ней незадачливый автор, абсолютно не разобравшись в существе дела, объявил всю мою книгу крамольной, растлевающей молодежь в сфере естественных наук.

Статья Купряева состояла из двух страниц, переписанного из моего учебника хлесткого текста, и двух бестолковых рисунков собственного изготовления, свидетельствующих якобы об отсутствии поперечного эффекта Доплера. Мою ключевую формулу, а тем более ее вывод и следствие из нее для теории относительности, он, конечно, не приводил.

После того, как статья год провисела в Сети, Коля рискнул отослать ее в наш самый неуспешный журнал по физике, «Успехи физических наук» — печатный орган ФИАНа. Редакция УФН, по-видимому, очень обрадовалась присланному материалу. Она давно не публиковала хоть сколько-нибудь интересные работы, а тут разгромный текст на матерого антирелятивиста.

Следует заметить, что мои учебники "Естествознание" и "Дискретная математика", где выводится правильная формула Доплера и рассказывается о ее сокрушительных последствиях для теории Эйнштейна, выпущены уже десятками тысяч экземпляров и приобретены многими вузовскими и научными библиотеками страны. Эти книги для огромного числа кафедр технических университетов стали базовыми учебниками. Таким образом, сегодня уже сотни тысяч студентов знают формулу Акимова и ошибочность традиционной.

И вот в сентябре 2005 года в номере "передового" журнала по физике появляется статья Купряева, которую я через три дня впервые увидел. Еще через два дня я представил научному редактору УФН, Марии Сергеевне Аксентьевой, все необходимые сведения, показывающие справедливость моей формулы. И хотя эта женщина уже в преклонном возрасте, в элементарных выражениях и ясных графиках, понятных любому студенту, кажется, разобралась. С их пониманием для Марии Сергеевны наступили черные дни. Теперь она вынуждена постоянно лгать, изворачиваться и скрывать правду об истинной формуле Доплера, прятаться от меня за высоким забором ФИАНа, где скрываются от народного гнева делатели журнала УФН, и с тревогой прислушиваться к каждому телефонному звонку: "Уж не Акимов ли это?"

В телефонном разговоре Мария Сергеевна заверила меня, что мой ответ на статью Купряева она передаст "квалифицированному рецензенту" и через два месяца, если окажется, что инженер из Самары действительно не разобрался в учебнике "Естествознание" для студентов второкурсников, она, непременно, даст опровержение. С другой стороны, невозможно представить, чтобы в главном релятивистском журнале страны напечатали гибельную для теории относительности заметку Акимова. Понятно, что на следующий день главный редактор УФН, В.Л. Гинзбург, отдаст приказ распылить на атомы виновницу этого чудовищного "преступления". В общем, Аксентьева оказалась действительно в сложном и опасном для нее положении.

Как же она решила поступить?

Естественно, о "квалифицированном рецензенте" она сказала мне лишь для отвода глаз. Сама же она немедленно позвонила Купряеву и произнесла командирским голосом, не допускающим возражений, примерно следующее: "Послушай, остолоп, из-за твоей глупой заметки Акимов прищемил мне хвост, но выкручиваться из этого дурацкого положения будешь ты. Пиши статьи, публикуй их в Интернете, в общем, заморочь голову Акимову так, чтобы он слез с меня — понял, кретин?"

Отдав это гневное распоряжение туповатому инженеру самарского отделения ФИАНа, научный редактор УФН на время успокоилась, а тот принялся морочить мне голову.

Кстати, забыл упомянуть. После публикации купряевской заметки в УФН я отправил ему на электронный адрес ругательное письмо, в котором обозвал его идиотом и дураком. И вот сейчас этот умник не придумал ничего лучшего, как опубликовать это мое письмо в Интернете: мол, посмотрите, как обижают меня, академического ученого, эти невоспитанные антирелятивисты. После моего текста он нарисовал тринадцать рисунков, которые полностью перечеркивали смысл его первых двух рисунков из статьи в УФН, разъясняющих отсутствие поперечного эффекта Доплера. Ни формул, ни разъяснений к этим рисункам он не сделал. Впрочем, ход незатейливых мыслей Купряева понять было несложно.

Представьте себе самолет, летящий над домом, у которого торчит печная труба. Своими тринадцатью рисунками инженер из Самары хотел показать, как могли бы распространяться акустические волны от самолетного двигателя внутри этой печной трубы. Любой здравомыслящий человек непременно задаст художнику вопрос: "На кой черт ты рисуешь трубу? Разве нельзя мерить частоту колебаний точечным датчиком? Волны в трубе ты нарисовал распространяющимися по-другому, чем в свободном пространстве. Что доказывают эти рисунки с трубой, если даже предположить, что волны в трубе распространяются так, как ты их нарисовал, в чем я лично сомневаюсь?"

Итак, если первая купряевская статья, опубликованная в УФН, состояла из двух страниц моего саркастического текста и двух его нелепейших рисунков, то вторая статья была сверстана уже из одной страницы моего ругательного письма и тринадцати его собственных рисунков, показывающих, как ему представлялось, различные фазы прохождения в трубе колебаний воздуха. Глупее этих "разъясняющих" рисунков нафантазировать было сложно. Когда Аксентьева увидела в Интернете художества Купряева, она ахнула и побежала звонить в самарское отделение академического института.

"Ты чего, болван, позоришь наше академическое учреждение, — кричала Мария Сергеевна. — Навязался, понимаешь, Пабло Пикассо на мою седую голову. Я, старая перечница, опубликовала твою глупость в сентябрьском номере УФН, так он теперь думает, что я размещу в ноябрьском эти его кадры и фильма ужасов с печной трубой. Акимов прислал нам заметку, в которой привел ясные графики, отвечающие понятным формулам. Будь любезен, прокомментировать их, да так, чтобы академическому журналу и Институту, не пришлось краснеть после этого. И вот что, дурочек, поторапливайся. Я обещала Акимову дать ответ через два месяца, они истекли, так что забудь про Новый год. Чтобы в январе 2006 г. твоя третья статья висела в Интернете. А я погляжу, можно ли ее публиковать в февральском номере УФН".

Ну, что тут оставалось делать несчастному ученому из Самары? Он схватился за голову и просидел за своим рабочим столом без еды и сна весь декабрь и часть января. К середине первого месяца 2006 г., т.е. спустя без малого два года после появления первой его злосчастной статьи, в Интернете открылась новая страничка с очередным "шедевром".

Третья статья Купряева так же, как и две предыдущих, начиналась с переписывания целиком без всяких сокращений написанного мной текста, озаглавленного "Фундаментальная ошибка в физике". За ним шел глупейший комментарий, который сводился примерно к следующему: "Мне не известно, как и откуда свалилась на человечество традиционная формула Доплера, но я свято верю в ее истинность. Очевидно, она была послана землянам самим Господом Богом, который ошибиться, конечно, не может. Люди пользуются его простым математическим выражением вот уже полтора века, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь на нее жаловался".

Далее цитирую подлинный текст инженера: "Если у автора (Акимова) есть претензии к виду этой функции (формуле Доплера), он должен предъявлять претензии не Купряеву и Редакции УФН, а Природе. Именно Природа диктует нам эту закономерность (формулу Доплера). Человек лишь открывает эту закономерность и изучает ее по мере возможности". Что касается формулы Акимова, продолжил Купряев, то она, конечно, дает волновой фронт в виде правильных окружностей, которые мы обычно вычерчиваем на своих чертежах (с помощью калькулятора я проверил это), но многолетний «опыт приводит к формуле (1), а не к формуле (2) (Акимова)". "Таким образом, заметка О.Е. Акимова "Фундаментальная ошибка в физике", на мой взгляд, ошибочна, а традиционная формула для классического эффекта Доплера (1) правильно описывает рассматриваемое явление".

После прочтения этого купряевского текста из груди Марии Сергеевны вырвался стон раненой львицы. Она взмахнула руками и как на крыльях понеслась к телефонному аппарату.

"Коленька, — взмолилась она, — ты меня сведешь в могилу. Разве нельзя было проанализировать вывод формул (1) и (2) и как-нибудь доказать справедливость первой и ложность второй? О какой "Природе", Спиноза хренов, ты завел разговор? Теперь вот нафилософствовался, что Виталий Лазаревич объявил аврал вашему филиалу. Он велел прекратить все текущие научные изыскания самарского отделения ФИАНа, чтобы весь ваш коллектив бездельников переключился на поиски ошибок в учебниках Акимова.

Ты знаешь, Гинзбург миндальничать не станет: распустит вашу лавочку к чертовой матери, и будете тогда по помойкам бутылки собирать. Он дает вам еще один шанс. Если к женскому празднику вы не напишите хоть три разумных строчки, развенчивающих формулу Акимова, вам, олухам, — крышка!"

Можно быть на сто процентов уверенным, что коллектив ФИАНа, включая редакцию журнала УФН, предпримет всё от него зависящее, чтобы точная формула для эффекта Доплера была похоронена. Это церковное учреждение всегда стояло на защите формалистской идеологии в физике. В этой связи хочу привести несколько своих наблюдений, связанных с этим институтом.

Лет 20 — 25 назад один сотрудник ФИАНа, защищая свою физическую теорию, исписал доску подгоночными формулами, у которых показателями степеней служили числа типа 2,6375. Понятно, что здесь мы имеем дело с суррогатной концепцией, не стоящей и ломаного гроша. Собственными ушами я слышал, как тогдашний директор этого флагмана советской науки, академик В.Л. Гинзбург, придерживающийся исключительно формально-феноменологического подхода, однажды заявил на своем семинаре: "Хотите, я придумаю вам в течение получаса работоспособную концепцию, объясняющую данный (не помню какой конкретно) природный процесс?" Этот физик-формалист, плохо чувствующий математическую истину (в своей автобиографии он об этом не раз писал) никогда по-настоящему не понимал цельности и единства физического мира. Он создавал науку подобно тому, как шьют лоскутное одеяло.

Таким же способом Гинзбург пытался объяснить открытое в 1932 году излучение Черенкова. В 1958 году П.А. Черенков, И.М. Франк и И.Е. Тамм получили за это Нобелевскую премию (Гинзбург, правда, тогда не попал в число лауреатов). Но никто из названных физиков-формалистов так и не догадался, что имел дело с обыкновенным эффектом Доплера, который описывается единой для звука и света формулой, включающей член, характеризующий угол при вершине конуса ударной волны (эффект Черенкова).

До сих пор заместитель главного редактора журнала "Успехи физических наук" академик РАН В.А. Рубаков не понимает самых простейших вещей, а именно, формула, описывающая эффект Доплера, не учитывает природы волн. Колебания могут быть как акустической, так и электромагнитной природы. Если мы имеем дело только с геометрией физического процесса, то формула для света и звука должна быть одна и та же.

Ну, разве не смешно, Нобелевскую премию Гинзбург (2003) и его наставник Ландау (1962) получили за теоретическое объяснение явлений, концепция которых до сих пор отсутствует. Мало ли, какие гипотезы можно сочинить в отношении сверхпроводимости и сверхтекучести! Но ясно одно: без четкой модели мировой среды эти два феномена останутся для нас загадкой. Кому в нашей стране еще не понятно, что Гинзбург получил "Нобеля" за отстаивания релятивистской догмы, никаких других научных "подвигов" он не совершил. Таким образом, Нобелевская премия по физике — это приз за лояльность и преемственность позитивистской идеологии времен Маха, всякий конструтивно думающий исследователь, напротив, подвергается остракизму.

Страх перед публикацией этого моего язвительного рассказа заставил академических чиновников из УФН прислать мне отзыв на один из вариантов моего ответа не к празднику 8 Марта, а намного раньше. Приведу его целиком

ОТЗЫВ НА ПИСЬМА О.Е. АКИМОВА

В книге О.Е Акимова «Естествознание: Курс лекций» на основе классических представлений получена формула для эффекта Доплера, совпадающая до известной степени с релятивистской. Однако в таком подходе есть принципиальная трудность, которая повлекла за собой ошибку в рассуждениях. Поэтому я считаю, что нельзя считать полученную формулу правильной.

Дело в том, что при данном подходе не является точно определенным понятие длины волны. Если источник движется и наблюдатель не находится на оси его движения, то максимумы доходят до наблюдателя не через одинаковые промежутки времени. Таким образом если мы разделим расстояние от источника до наблюдателя на количество волн, то мы не получим длину волны. Между тем именно эта ошибка и была сделана. Автор проводит сначала рассуждения для одной длины волны, когда расстояние до наблюдателя примерно равно ей. Затем полученная формула обобщается на произвольные расстояния. Но это можно сделать только, если все расстояния просто умножаются на число волн, лежащих на расстоянии между источником и наблюдателем.

Таким образом, автор получил формулу для некоторой интегральной характеристики, так сказать, средней длины волны. Итак, полученная формула не является точной формулой классического поперечного эффекта Доплера.

К отзыву прикладывалось письмо на официальном бланке. Текст его гласил:

Уважаемый Олег Евгеньевич!

Редакция УФН на основании отзыва независимого рецензента не считает целесообразным печатать Ваши критические замечания о статье Н.В. Купряева «Об учебнике О.Е. Акимова "Естествознание. Курс лекций"» (УФН, Т. 175, #9, 2005). Направляем Вам отзыв на Ваше письмо в редакцию.

От имени и по поручению редколлегии журнала «Успехи физических наук» зам. главного редактора академик РАН В.А. Рубаков.

Мне крупно повезло: старожилы рассказывают, что отзывы фиановские лодыри пишут один на сто тысяч присланных им статей от антирелятивистов, так как убедили себя и общественность, что критиковать Эйнштейна могут только буйно помешанные или злостные антисемиты. Поступком редакции УФН я был тронут до слез. На другой день Н.В. Купряев и М.С. Аксентьева получили от меня следующее сердобольное послание.

Уважаемая Мария Сергеевна!
Уважаемый Николай Владимирович!

Вы сами, наверное, чувствуете, что анонимный Рецензент ошибся. Он пишет о нарушении мною «точного определения понятия длины волны». Разве ему не ясно, что традиционная формула (1) дает волновой фронт в виде кардиоиды, а новая формула (2) — окружности? И о каком определении длины волны он будет говорить, когда скорость источника превысит скорость звука? В этом случае и без того плохо работающая формула (1) вообще перестанет работать, а формула (2) прекрасно работает при любых скоростях. Это видно из графического материала, приложенного мною к последнему письму. В конце концов, если ему не нравится представленное доказательство — хотя оно безупречно и все его замечания несложно опровергнуть — я подскажу ему идею другого доказательства, в котором не найдется места его упрекам.

Пусть уважаемый Рецензент выразит всю совокупность сдвинутых концентрических колец (рис. 1 в статье УФН) уравнениями аналитической геометрии. В декартовых координатах он получит систему уравнений второго порядка, соответствующих этой совокупности окружностей. Далее, пусть эту систему перепишет для полярных координат, в которых обычно представляется формула Доплер-эффекта. И тогда он получит систему формул (2) с равномерно возрастающим радиус-векторами. Здесь уже некуда будет «воткнуть» пресловутого наблюдателя, так как уравнения окружностей справедливы для любого угла наблюдения. Поэтому уважаемый Рецензент вынужден будет взять назад свои слова: «Если источник движется и наблюдатель не находится на оси его движения, то максимумы доходят до наблюдателя не через одинаковые промежутки времени», так как не будет никакого выделенного направления для наблюдателя.

Между прочим, Купряев в своей последней статье в Интернете, допускает примерно ту же самую ошибку, что и Рецензент (думаю, он все-таки принимал какое-то участие в написании рецензии или рядом стоял с ним). Купряев тоже пытается рассуждать об «угле наблюдения» не как о свободном параметре полярных координат, а как о заданной наблюдателем величине. Правда, он вместе с тем наговорил много других несуразностей, вроде: «Если же источник в точке i (в момент регистрации волны) вовсе прекратит свое существование, то формула (2) вообще превратится в призрак» (это из последней его статьи).

Как Купряев, так и Рецензент не понимают одного: можно ведь говорить о распространении волн на поверхности воды, когда наблюдатель смотрит на них сверху. Вообразите: есть природный процесс распространения волн, но нет никакого наблюдателя или приемника. Разве мы не можем его математически описать? Конечно, можем. Формула для источника колебаний — это формула только для источника колебаний. Ей безразлично, в каком месте находится наблюдатель и существует ли он вообще. Оба моих оппонента не понимают, что формула (2) находится в точно таком же положении, что и формула (1), только формула (2) дает правильные окружности, отвечающие принципу Гюйгенса, а формула (1) — кардиоиды, противоречащие физике явления.

В своем учебнике я подробно говорю, почему формула (1) ошибочна (Купряев этот кусок как раз выбросил из приведенного им фрагмента). Ошибочен, конечно, вывод, который строится на предположении, что длина волны много меньше расстояния до наблюдателя, кроме того, берется не сам вектор, а его проекция.

А как быть, скажите мне, если между источником и приемником укладывается всего одна или две длины волны? В том-то и всё дело, что формулу, описывающую Доплер-эффект, можно выводить для двух соседних гребней, как это сделано в моем учебнике, можно ее получить для сколь угодно большой совокупности волн, как это я только что предложил, в любом случае результат будет один — формула (2). Это выражение дает длину волны при угле 90 градусов так же правильно, как и при углах 0 или 180 градусов.

Ох, как не прав Рецензент, когда написал: «автор получил формулу для некоторой интегральной характеристики, так сказать, средней длины волны». Его тип ошибки мне хорошо знаком. Я написал уже три учебника, где подробно рассказываю о конструктивном методе, исключающем подобного рода ошибки. Минимум, что должен был сделать Рецензент, если ему не передали мои графики, это взять в руки калькулятор, рассчитать несколько произвольных точек по формулам (1) и (2) и посмотреть, на какие кривые они лягут, а не рассуждать умозрительно, как это делают схоласты.

В учебнике «Естествознание» я уже рассказывал, что формулу (2) много лет до меня выводили А.Г. Замятин (Свердловск) и Е.П. Колоколов (Ленинград), причем их способы доказательства отличны от моего. В учебнике приведена также телеграмма академика А.М. Прохорова от 22 сентября 1982 г., адресованная председателю ЛО ВАГО член-корр. М.С. Звереву. Лауреат Нобелевской премии был возмущен статьей Колоколова, связанной с формулой (2). Содержание телеграммы следующее: «В связи с серьезными ошибками, допущенными при подготовке сборника ВАГО "Проявление космических факторов на Земле и звездах", Отделение общей физики и астрономии АН СССР считает невозможным выпуск этого сборника и требует принять меры к уничтожению всего тиража».

Не мне вам рассказывать, что научные споры по принципиальным вопросам быстро принимают уродливые формы. Нынешний спор, похоже, не является исключением. Сейчас редакция журнала УФН поступаете более чем формально: отзыв от независимого Рецензента отрицательный — всё, печатать статью Акимова не будем. Но вы же понимаете, что все четыре опровержения формулы (2) (три от Купряева и одно от Рецензента) сильно разнятся между собой и очень зыбки сами по себе, так как не отвечают на простые вопросы, которые я затронул, в том числе, и в данном письме (Я прикрепил к этому письму файл с отсканированными страницами).

1. Письмо Замятина ко мне от 11.07.90 г.
2. Статья Замятина из сборника 1968 г.
3. Фрагмент книги Замятина «Эффект Доплера» 1989 г.
4. Статья Колоколова об опыте Майкельсона-Морли из сборника 1974 г.
5. Фрагмент учебника Д.В. Сивухина, в котором дается ошибочное объяснение опыта Майкельсона-Морли, хотя формула (2) приводится.

Рецензент, наверное, очень удивится, когда увидит на с. 625 учебника Сивухина формулу (2). Однако этот автор не сумел ей правильно воспользоваться для объяснения опыта Майкельсона-Морли. Это сделал Колоколов, но и у него слишком все запутано (в моем учебнике объяснение более понятное). Если Рецензент внимательно изучит доказательство формулы (2), проведенные Замятиным, то он лишний раз убедиться в заблуждении, которое он допустил в своей рецензии. Жаль, нет в живых Замятина и Колоколова, но тем большая ответственность лежит на всех нас.

Уважаемая Мария Сергеевна, — я обращаюсь сейчас только к Вам, поскольку именно на Ваши хрупкие плечи упал тяжелый булыжник, брошенный в меня Купряевым. Предлагаю поступить дипломатично и решить проблему самыми мирными средствами, например, следующим образом. Выделите на время толкового парня, возможно, аспиранта; пусть он погрузится в материал; я спокойно объясню ему, что к чему; передам ему написанные мной учебники; быть может, мы вместе согласуем текст компромиссной статьи, которая позволит обеим спорящим сторонам выйти из тупика без потери лица. Если нужно я встречусь с этим парнем, но можно, я думаю, и не встречаться, если будет налажен нормальный диалог через наши адреса в Интернете.

Пожалуйста, Мария Сергеевна, не отмахивайтесь от моего предложения, или предложите свой разумный вариант, который бы не унижал мое достоинство как честного исследователя.

С уважением, Олег Акимов.

Ответа от Марии Сергеевны я, конечно, не дождался. Прошло три недели. Я набрал ее номер и через телефонную трубку выслушал очередную порцию глупостей. Отчего-то все чиновники, где б они не трудились, в ответ на вопрос, связанный с их прямыми обязанностями, прикидываются валенками и несут полную околесицу. Такой исход я, собственно, предвидел, поэтому заблаговременно продумал ответ, который накануне Дня Защитника Отечества отправил на имя академика В.А. Рубакову.

Уважаемый Валерий Анатольевич!

Прошу рассматривать данное письмо как мой официальный ответ на Ваше письмо за # 5903/1 от 1 февраля 2006 г., которое Вы подписали в качестве заместителя главного редактора журнала «Успехи физических наук».

Ставлю Вас в известность:

1. Присланный мне «Отзыв» независимого рецензента содержит ошибочное объяснение существа физического процесса, который является предметом рассмотрения статьи Н.В. Купряева «Об учебнике О.Е. Акимова "Естествознание. Курс лекций"» (УФН, Т. 175, #9, 2005). Суть моих претензий к рецензенту изложена в моем письме от 03.02.06 ответственному секретарю редакции М.С. Аксентьевой.

2. Н.В. Купряев в направленном лично мне письме и в статье, опубликованной им в Интернете, изменил главную аргументацию, с которой он выступил в напечатанной УФН статье «Об учебнике О.Е. Акимова "Естествознание. Курс лекций"». Однако он не сделал этого через журнал УФН, что является грубейшим нарушением в принципиальном споре. Его новое объяснение так же ошибочно, как и предыдущее.

3. Кроме того, в опубликованной в УФН статье Н.В. Купряева содержится оскорбительное для меня выражение, что является абсолютно неприемлемым.

4. В связи с отсутствием разумных причин, по которым отклонена публикация в УФН моего ответа на статью Н.В. Купряева и тем моральным уроном, который нанес мне этот автор, прошу Вас, Валерий Анатольевич, назначить компетентную комиссию для решения возникшей коллизии.

5. Если редакция откажется от цивилизованных форм разрешения научных споров, решит отмалчиваться, как это она часто делала, и не предпримет никаких шагов по ликвидации спровоцированного ею конфликта, то я по истечению определенного мною срока предприму шаги по воспрепятствованию выхода в свет журнала УФН как антинаучного и вредного для нашей страны издания.

6. Пункт 5 этого письма может быть квалифицирован Вами и редколлегией УФН как «угроза расправы», а мои планируемые действия по воспрепятствованию выпуска журнала УФН как уголовно наказуемое деяние. Спешу Вас заверить, что я выполняю лишь свой гражданский долг. В моих глазах журнал УФН является опасным для развития российской науки печатным органом и формальное, крайне пренебрежительное отношение к моим учебникам является тому доказательством. Любой гражданин России обязан всеми доступными способами воспрепятствовать ущербу, который наносится его государству.

7. Допускаю, что Вы обратитесь в правоохранительные и судебные инстанции с целью предотвращения моих решительных действий. Что ж, я готов терпеть материальные, физические и моральные издержки ради торжества научной истины. Постараюсь свою правоту донести до средств массовой информации.

8. Хочу еще раз подчеркнуть, что именно журнал УФН вызвал настоящий конфликт, именно его редколлегия отказывается от нормального диалога, о чем я прошу с момента публикации статьи Н.В. Купряева, и именно Вы, Валерий Анатольевич, будете виновны в том, что произойдет непоправимое.

О.Е. Акимов

Не думаю, что редколлегия УФН когда-нибудь соблаговолит создать объективную комиссию, ибо тогда ей придется тут же самораспуститься. Ведь понятно, что ортодоксальные релятивисты не смогут принять идею поперечного эффекта Доплера справедливого для акустических волн. Поэтому нам, противникам спекулятивной науки, приходится идти на какое-то силовое давление, которое, как мне кажется, могло бы свестись к пикетированию издательского цеха УФН, находящегося по ул. Щукинская 12/1.

Я посетил издательский цех журнала УФЕ на Щукинской 12/1. Там не было Марии Сергеевны, научного секретаря журнала УФН, с которой я переписывался и говорил по телефону. Там были какие-то работники; я сидел с ними; они сказали, что Мария Сергеевна должна вот-вот подойти, она едет из центра города сюда на Щукинскую. Я стал ждать; ждал-ждал и немножко, конечно, остыл; пыл мой прошел. Когда она пришла, и я увидел эту старушку, у меня не было слов ничего ей сказать. Я сказал только, что я Акимов, возмущен всеми этими делами; ну и ушел восвояси. Больше я не писал писем в УФН, Редактору, стал оформлять сайт, у меня ушло всё время на это.

Смотрите фильм:

https://youtu.be/36UOVPN0_Kg