Правда о Фрейде и психоанализе

Акимов О.Е.

31. Как Фрейд создавал теории

Теперь вернемся в 1905 г. В «Трех очерках по теории сексуальности» Фрейд высказал следующий тезис: «То, что мы называем характером человека, создано в значительной степени из материала сексуальных возбуждений и составляется из фиксированных с детства влечений, из приобретенных благодаря сублимации и из таких конструкций, которые имеют своим назначением энергичное подавление перверзных, признанных недопустимыми душевных движений». В статье 1908 г. этот тезис реализован, по крайней мере, в отношении трех черт характера – аккуратности, бережливости и упрямства. Это теоретизирование послужило своеобразным оселком на преданность и лояльность учеников по отношению к учителю. Тех, кто воспротивился теории фекалий (в частности, Адлер и Юнг), Фрейд выгонял из своего Общества, а тех, кто, зажав нос, терпел его «теоретические испражнения», остались у него в фаворе.

Например, Абрахам Брилл поддержал фрейдовскую «теорию кала». В десятой лекции своего курса по психоаналитической психиатрии он рассказывает о пациенте, характер которого, главным образом, сформировался в анальную фазу эротического развития. В итоге, «всю жизнь над ним доминировала идея приобретения денег, столь ненавистная особенность матери. Он выбрал в жены женщину, казалось бы, более высокого культурного уровня, но она оказалась по характеру точной копией матери». Мать же имела «анально-садистский характер». В этой связи Брилл замечает: «Недаром говорят, что родственные души тянуться друг к другу». Это можно назвать приложением теории испражнений к практике работы с пациентами, но Брилл пытается двигать замечательное учение Фрейда дальше. В частности, по поводу выхода зловонных газов из анального отверстия он пишет: «действия, вызывающие у современных людей отвращение, практиковались и доставляли удовольствие в отдаленном прошлом. Так, человеческие запахи, столь отвратительные теперь культурным людям, когда-то играли привлекающую роль и все еще необходимы в общении животных». Поскольку человек сохраняет рудиментарный хвост в виде копчика, а филогенез повторяет онтогенез, задний проход должен обладать эротической чувствительностью. Не спрашивайте у Брилла, откуда он знает о предпочтениях доисторических людей; он, как и Фрейд, прозревает истины путем своего богатого воображения.

Сейчас я хотел бы обратить внимание читателя не столько на содержание, сколько на форму написанной в 1905 г. работы, в которой Фрейд впервые сформулировал теорию детской сексуальности. Схема доводов ранней работы выстроена примерно так же, как и поздней. На первый взгляд кажется, что автор работы 1905 г. строит свою концепцию, исходя из «рассказов» и «воспоминаний» своих пациентов. По всему тексту очерка разбросаны фразы типа «наблюдения над ребенком», «психоаналитическое исследование позволяет нам узнать». Выпишу несколько типичных предложений; Фрейд написал: «Предположение о прегенитальных организациях сексуальной жизни основано на анализе неврозов и вряд ли может быть понято без знания этого анализа. Мы можем рассчитывать, что продолжение аналитической работы даст нам еще больше данных относительно строения нормальной сексуальной функции». В другом месте говорится: «Анализ перверсий и психоневрозов убедил нас в том, что сексуальное возбуждение возникает не только из так называемых половых частей, но из всех органов тела». В третьем месте читаем нечто аналогичное: «дальнейшие наблюдения и другие соображения заставляют приписать свойство эрогенности всем частям тела и внутренним органам».

Сначала я доверял тому, что «основано на анализе», «наблюдениях» или, на худой конец, «соображениях». Но вскоре понял, что за многочисленными словесными оборотами типа «связь явлений, которую мы научились понимать благодаря психоаналитическому исследованию» или «благодаря психоаналитическому исследованию удается довести забытое до сознания» и т.д. ровным счетом ничего не стоит. Так, в разделе «Инфантильный страх» Фрейд написал: «к страхам склонны дети с очень сильным сексуальным влечением – либо преждевременно развитым, либо ставшим благодаря изнеженности слишком требовательными». Это – очень смелое заявление. Однако какие «психоаналитические исследования» указали автору на эту корреляцию? Ищем-ищем и ничего не находим: автор забыл подтвердить это положение ни одним убедительным доказательством. И так по всем его выводам. Фрейд не привел никаких конкретных примеров, которые бы подтвердили его теорию. Я не говорю уже о статистике или каких-то строго контролируемых испытаниях; этими инструментами Фрейд никогда не пользовался. Пусть бы он опубликовал небольшую серию наблюдений над детьми. Раз этого нет, возникает закономерный вопрос: если не из своей практической работы с пациентами, то откуда еще он может черпать материал для конструирования своей концепции?

Как и в работе 1908 г., ответ на поставленный вопрос содержится в самой работе 1905 г., нужно только ее внимательно прочитать. К сожалению, ответ получился грустным: вся теория детской сексуальности, как она изложена в работе 1905 г., от начала и до конца фальшива. Ее нельзя брать в качестве руководства к действию, поскольку теория не выдерживает самой элементарной критики.

Фрейд стартовал следующим образом: «мы возьмем за образец инфантильных сексуальных проявлений сосание, которому венгерский педиатр Линднер посвятил замечательный труд». Далее автор кратко излагает «теорию сосания», как ее представлял, по-видимому, Линднер. «Сосание, – пересказывает Фрейд, – которое проявляется у младенца и может продолжаться до зрелых лет или удерживаться на всю жизнь, состоит в ритмически повторяемом сосущем прикосновении ртом (губ), причем цель принятия пищи исключается. Часть самих губ, язык, любое другое место кожи, которое можно достать, даже большой палец ноги, – берутся как объекты, над которыми производится сосание. Появляющееся при этом влечение к хватанию выражается посредством одновременного ритмического дерганья за ушную мочку и может воспользоваться для той же цели и частью тела другого человека (по большей части – уха). Сосание часто поглощает все внимание и кончается или сном, или моторной реакцией, напоминающей оргазм [?]. Нередко сосание сопровождается растирающими движениями рук определенных чувствительных частей тела, груди и наружных гениталий [?]. Таким путем многие дети переходят от сосания к мастурбации [?]. Линднер сам ясно понимал сексуальную природу этих действий и безоговорочно подчеркивал это».

Не знаю, что там «подчеркивал» Линднер, но я сильно сомневаюсь, чтобы грудные младенцы мастурбировали. Мне тоже доводилось не раз наблюдать за их поведением и должен с уверенностью констатировать: они теребят свои «наружные гениталии» примерно так же, как ощупывают погремушку, т.е. без всякого желания вызвать у себя «оргазм». Нужно обладать больным воображением, чтобы за невинными движениями губ сосущего младенца увидеть «сексуальные» отношения его с матерью. Фрейд явно сгущает эротические краски там, где для этого нет никакого повода. Как и в случае истолкования случайных чисел или сновидений, он тенденциозно интерпретирует в удобную для себя сторону некоторые достаточно произвольные движения рук и всего тела, совершаемые детьми. Если и есть какое-то здесь сходство с онанизмом, то оно исключительно внешнее и поверхностное. В безгрешных движениях рук младенца нет и намека на рукоблудие. Кроме того, мне кажется, что Фрейд спекулирует здесь на неопределенности и расплывчатости понятия «сексуальности», под которую может попасть и легкая симпатия и острое желание совокупления; поясню это подробно.

Любовь и половое влечение тесно переплетаются, образуя широкий диапазон от низших биологических проявлений до высших психических. Сам термин «любовь» чрезвычайно многозначен: любовь к жене, матери, сестре, секретарше, лошадям, деньгам, роскоши, армянскому коньяку, горным ландшафтам, детективным историям, полотнам импрессионистов, Господу Богу – все это очень разные виды любви, детерминированные конкретными объектами внимания. Если «любимым» является человек, то и здесь чувство влюбленности представляет собой сложный комплекс переживаний, выражающийся в том, что влюбленная (влюбленный) еще и еще раз хочет говорить, слышать, видеть, касаться, целовать, обнимать любимого (любимую). По отношению к родственникам, например дяде (тете), этот ряд быстро прерывается, поскольку говорить, слышать и видеть мы его (ее) хотим, но касаться, целовать и обнимать – желания не испытываем. Представим себе другой случай. Босс влюбился в свою секретаршу; он забыл о жене и детях, постоянно думает о ней, покупает ей дорогие подарки, воображает себе постельные сцены, но общаться с ней ему не хочется: хватит того, что он терпит ее глупости на работе. Говоря о половой любви, мы должны помнить о биологическом желании, вспыхивающем у людей и животных с той или иной периодичностью. И еще, о чем следует помнить: в процессе оргазма запускаются специальные физиологические системы, которые попросту отсутствуют у младенца.

О предметах, которых я коснулся, можно много говорить ученым и поэтам, одно ясно без всякого обсуждения. Фрейд, не входя в детали, выбрал самый короткий путь – метод свободных ассоциаций, т.е. он воспользовался точно таким же дешевым приемом, который был продемонстрирован им на мифической связи между бережливостью и дефекацией. Беспомощные и произвольные движения конечностей младенца и сосание им материнской груди он связал с лежащими на поверхности самыми грубыми аналогиями, которые не выходили у него из головы. В частности, то, что сосание носит сексуальную природу, Фрейда убедила элементарная ритмичность, обнаруживаемая в половом акте. Вот как в разделе «Механические возбуждения» он начинает развивать теорию первой, так называемой оральной, фазы детской сексуальности.

Фрейд пишет: «Доказательством наслаждения, вызываемого механическими сотрясениями тела, служит тот факт, что дети сильно любят пассивные игры-движения такие, как качание и подбрасывание, беспрерывно требуют повторения их. (Многие могут вспомнить, что, качаясь на качелях, они чувствуют напор движущегося воздуха прямо на гениталии как сексуальное удовольствие.) Укачивание, как известно, применяется для того, чтобы усыпить беспокойных детей. Сотрясение при катании в карете и поездки по железной дороге оказывают такое захватывающее действие на более взрослых детей, что, по крайней мере, все мальчики когда-нибудь в жизни хотели стать кучерами или кондукторами [?] Тому, что происходит на железной дороге, они обыкновенно уделяют большой и тайный интерес [?] Все происходящее становится у них ядром чистой сексуальной символики [?], когда в более зрелом возрасте (незадолго до появления половой зрелости) усиливается деятельность фантазии. Необходимость связывать поездку по железной дороге с сексуальностью исходит, очевидно, из сосательного характера двигательных ощущений [?] Если к этому прибавляется вытеснение, которое превращает в противоположное так много из того, чему дети оказывают предпочтение, то те же лица в юношеском возрасте или взрослые реагируют на качание тошнотой [?], сильно устают от поездки по железной дороге [?] или проявляют склонность к припадкам страха во время путешествия и защищаются от повторения мучительного переживания посредством страха перед дорогой [?]».

В приведенном тексте расставлены вопросительные знаки в тех местах, в которых у читателя может возникнуть сомнение относительно того, что описанные Фрейдом явления можно распространить на «всех мальчиков». Вряд ли эти мальчики, став взрослыми, испытывают указанные симптомы. Но пусть даже все без исключения мальчики «когда-нибудь в жизни хотели стать кучерами или кондукторами». Все равно представители точных и опытных наук никогда не признают за этим рядом внешне, может быть, в чем-то и сходных действий, доказательную базу детской сексуальности. Хотя философы и философствующие психологи, а тем более литераторы, поэты, режиссеры и прочие гуманитарии склонны проводить подобные параллели и рассматривать их как что-то концептуально осмысленное. Для них следующее сравнение, наверное, покажется доказательным.

В отношении орального насыщения Фрейд пишет: «Кто видел, как насытившийся ребенок отпадает от груди с раскрасневшимися щеками и с блаженной улыбкой погружается в сон, тот должен будет сознаться, что эта картина имеет характер типичного выражения сексуального удовлетворения в последующей жизни». Я же задаюсь вопросом: «Почему сексуального удовлетворения?» «Эта картина» демонстрирует просто удовлетворение или, точнее, удовлетворение от сытости. Подобное удовлетворение испытывают и взрослые, когда хорошо и вкусно поедят, однако они при этом не вспоминают о сексе. Таким образом, для настоящего ученого эта фрейдовская зарисовка не имеет никакой доказательной силы; он увидит, что психоаналитик всякое удовлетворение и наслаждение тенденциозно интерпретирует в сексуальном смысле.

При строительстве своей теоретической конструкции Фрейд абсолютно не опирался на свою врачебную практику. Он пользовался тем общим для всех людей жизненным опытом, который разные люди могут интерпретировать по-разному. Поэтому будет допущена ошибка, если кто-то скажет, что при создании теории инфантильной эротики Фрейд исходил из строгих протоколов наблюдений за своими или чужими детьми. Надо знать характер Фрейда: к длительным систематическим наблюдениям он был не способен; грудных детей вообще и своих в частности он не любил и не нянчил. Любящему детей родителю никогда бы не пришла в голову мысль, будто его малютка занимается с ним сексом – пусть даже «инфантильным». Однако, прекрасно зная повышенный интерес психоаналитика к сексу и жажду к сочинительству, мы легко находим всем этим преувеличениям простое объяснение – паранойя.

Кроме того, надо не забывать и другие «достоинства» Фрейда, в частности, его склонность делать далеко идущие выводы по одному-единственному эпизоду (об этом мы говорили с Удодом). Таким образом, глядя на этот Ниагарский водопад спекулятивных фантазий, здравомыслящему читателю не на чем остановить свой взгляд – все очень сомнительно и зыбко. Собирание в одну кучу огромного числа непрочных элементов нисколько не упрочняет конструкцию, но делает ее еще более шаткой и ненадежной. Теория детской сексуальности есть стремление автора огорошить непритязательную публику своей испорченностью. В дефекации и в сосании материнской груди столько же секса, сколько его присутствует в процессах мочеиспускания, потоотделения или дыхания.

Но вот неожиданно в «Трех очерках по теории детской сексуальности» мы натыкаемся на странную сноску, сделанную Фрейдом. Он уведомляет читателя: «Название "сексуальный латентный период" я заимствовал у В. Флисса». Это примечание тем удивительней, что в 1905 г. Фрейд окончательно разругался с Флиссом на почве плагиата идеи бисексуальности, о чем мы много говорили с Удодом. Следовательно, Флисс или кто-то сочувствующий ему принудили Фрейда сделать признание в отношении и этого заимствования. Тут же возникает подозрение, что Фрейд позаимствовал у друга не только понятие о латентном периоде, но и все временное деление жизни человека на оральную, анальную, фаллическую и нарциссическую фазы.

Нам хорошо известно, что Флисс всю жизнь занимался разработкой теории биологических периодов. Его особенно интересовали временные закономерности в раздражимости слизистых оболочек носоглотки, влагалища, прямой кишки и их связь с половой активностью. Отсюда становится понятна та недоговоренность в теории сексуальных фаз, которая вызывает столько вопросов. В периодической системе фаз Флисса, возможно, все объяснялось на основе разработанной им нумерологии. У Фрейда же это выглядит фрагментарно и непоследовательно. Если предположить, что он позаимствовал теорию детской сексуальности у Флисса, то такая хаотичность и непродуманность становится понятна. Впрочем, не следует сбрасывать со счетов кокаиновый фактор и метод свободных ассоциаций по Людвигу Бёрне.

То, что плагиат имел место в отношении бисексуальности, сомнений не вызывает. Текст «Трех очерков» имеет несколько крупных вкраплений, связанных с бисексуальностью. В общем, у читателя должно сложиться впечатление, что идея бисексуальности принадлежит Фрейду. Однако конструкция некоторых предложений его разоблачает. Например, он написал: «С тех пор, как я познакомился с точкой зрения бисексуальности, я считаю этот момент решающим в данном случае и полагаю, что не отдавая должного бисексуальности, вряд ли можно будет понять фактически наблюдаемые проявления мужчины и женщины». Никто, кроме Флисса, в то время бисексуальностью не занимался, следовательно, Фрейд «познакомился» именно с его точкой зрения на бисексуальность. В свете бисексуальности Фрейд делает некоторые важные выводы. В частности, он пишет: «Принимая во внимание самоэротические и мастурбационные сексуальные проявления, можно было бы выставить положение, что сексуальность маленьких девочек носит вполне мужской характер. Больше того, если бы мы были в состоянии придавать понятиям "мужской" и "женский" вполне определенное содержание, то можно было бы защищать также положение, что либидо, всегда – и закономерно по природе своей – мужское, независимо от того, встречается ли оно у мужчины или женщины и независимо от своего объекта, будь то мужчина или женщина».

На это высказывание нужно заметить следующее. У кастрированного мальчика с возрастом тембр голоса становится высоким, слабо развивается волосяной покров, характерный для мужчин, проявляются и другие женские черты. Поэтому если и говорить о какой-то сексуальной основе человека, то она скорее женского, чем мужского рода. Кроме того, содержание приведенного положения не соответствуют безродному бессознательному, которое выражается в понятиях «Оно» и «либидо». Но главное, сделанные Фрейдом выводы прекрасно согласуются с теорией Флисса, в которой идеи бисексуальности и детской сексуальности тесно переплетались. Нет доказательств того, что теорию инфантильной эротики Фрейд от начала и до конца разработал самостоятельно, зато в текстах его книг встречается немало прямых и косвенных улик, подтверждающих, что она была украдена или, во всяком случае, явилась плодом эклектичной комбинации чужих теорий. Факты фрейдовской биографии здесь однозначно указывают на Флисса.

Кто-то может возразить: из сноски Фрейда, где он говорит о заимствовании у Флисса одного технического термина, еще ничего не следует. Они были дружны, интенсивно переписывались и, естественно, совместно обсуждали какие-то научные проблемы. И вот когда они оказались в ссоре и обнаружился общий для их теорий термин, почему-то проблема авторства решается в пользу Флисса. Нет оснований обвинять Фрейда в краже идей о бисексуальности, и тем более, всей его теории детской сексуальности. Ее появление можно трактовать как угодно, в том числе как подтверждение глубокой порядочности Фрейда. Представьте себе ситуацию: беседуют два друга о бисексуальности. Фрейд говорит: «Как бы мне лучше назвать период скрытого сексуального развития, длящийся между 5 и 10 годами?» Флисс отвечает: «Назови его латентным периодом». Фрейд послушался совета друга и отметил это в своей книге – вот и все. Нельзя из-за этого поступка винить Фрейда в плагиате.

Да, такая ситуация возможна, только надо учитывать еще и психологические моменты, о которых говорилось уже не раз. Честный человек не стал бы уничтожать письма своего друга, следовательно, у Фрейда было, что скрывать. Пусть даже он не крал у Флисса теорию детской сексуальности, все равно она выглядит противоречиво и ненатурально, так как получена с помощью спекулятивных и псевдонаучных приемов. В ее дальнейшей разработке принимали участие Абрахам, Джонс, Ференци, Зиммель, Задгер, Кляйн, Эриксон и многие-многие другие, включая современных фрейдистов.