Правда о Фрейде и психоанализе

Акимов О.Е.

26. Придуманные теории

«Анализ фобии пятилетнего мальчика» состоит из двух частей — диалогов и комментария к ним. Я думаю, что автор сначала написал комментарий, т.е. некие разъяснения того, как должен протекать психотерапевтический процесс, а потом диалоги, иллюстрирующие придуманный автором процесс.

По замыслу автора мальчику в возрасте 3,5 года самое время задуматься о том, как устроен мир. Этот интерес, решил автор, должен начаться с пипки мальчика. «А что это у меня здесь между ногами растет?» — спрашивает Ганс. И надо же случиться такому счастливому совпадению, как только сын озадачился этим сакраментальным вопросом, тут же отец изъявил желание фиксировать хронику ответа на него в течение полутора лет. Он как в воду глядел, что сына постигнет тяжелейший невроз и надо будет для науки оставить подробнейший отчет того, как все начиналось и чем закончилось. Когда драматические дни остались позади, отец перестал фиксировать поступки и разговоры сына. Он был уверен, что дальше с сыном ничего не случится.

Более того, сын в процессе расспросов отца тоже проявлял трогательное беспокойство за судьбу психиатрии. Например, есть чудное место в анализе Фрейда, где Ганс мечтает, чтобы мама уронила его сестру Анну в воду и та, захлебнувшись, умерла. Отец спрашивает его: «И ты остался бы тогда один с мамой. А хороший мальчик этого все-таки не желает». Ганс: «Но думать ему можно». Отец укоризненно повторяет: «А ведь это нехорошо». И тогда Ганс вспоминает о большой науке: «Когда об этом он думает, это все-таки хорошо, потому что тогда можно написать об этом профессору». В этом месте чтения протокола, написанного якобы отцом, профессор расчувствовался: «Славный маленький Ганс! Я даже у взрослых не желал бы для себя лучшего понимания психоанализа».

Логика Фрейда состояла в следующем: мальчик Ганс думал, что пипка нужна ему для писания, однако известно еще одно назначение этого органа. И вот автор набросал сценарий того, как могло бы происходить открытие мальчиком этой важнейшей функции. Он подвергает малыша тяжелым испытаниям. Бедный Ганс смертельно обижается на мать, которая спит с его отцом, из-за ревности он хочет убить своего папашу и новорожденную сестренку, у него появляется боязнь лошадей, но вот приходит доктор Фрейд и снимает все познавательные проблемы мальчика.

Вместо того чтобы писать скучным академическим языком научную статью, психоаналитик решает сочинить захватывающий роман, как «мальчик ищет случай видеть пипки других людей», как «ему нравится показывать свои половые органы», как «одна из его маленьких подруг помогла ему при мочеиспускании и, таким образом, могла видеть его половой орган», как «его желание оставалось невытесненным», как ему удалось найти «активные формы сексуального удовлетворения». И вот уже миллионы людей по всему миру утирая глаза, влажные от слез, читают выдающийся труд австрийского психоаналитика. «Анализ фобии пятилетнего мальчика» становится эталоном проведения психотерапевтических мероприятий. Профессора и академики европейских и американских университетов и психиатрических колледжей разбирают день за днем события, пережитые Гансом. Они конспектируют работу Фрейда, проводят по ней десятки семинаров, сдают экзамены по истории болезни мальчика, поскольку гениальному автору удалось не просто зафиксировать уникальный случай, а на практике собственноручно провести сложнейшую процедуру лечения опасного невроза.

Малыш четко следует логике открытия мира, как это задумал автор. «Ганс заметил, — комментирует Фрейд, — что большие животные имеют половой орган намного больше, чем у него; поэтому он предполагает подобное же соотношение и для своих родителей и ему хотелось бы убедиться в этом. У мамы, думает он, наверное, такая же пипка "как у лошади". Таким образом, у него уже готово утешение, что его пипка будет расти вместе с ним; возникает впечатление, что желание ребенка быть большим он проецирует только на половые органы».

По ходу открытия мира — почему-то только сексуального — Фрейд разъясняет свое видение проблемы гомосексуализма, благо «наш маленький эротик» как раз к этому склонен. «Ганс гомосексуалист, — пишет Фрейд, — как и все дети, соответственно тому, что он знает только один вид половых органов, такой, какой у него». Гомосексуалист Фрейд считает: «Нет никакого основания допускать существования особого гомосексуального влечения. Гомосексуализм вырабатывается не вследствие особенности влечения, а в выборе объекта. Я могу сослаться на указание, которое я сделал в "Трех очерках по теории сексуальности", что мы ошибочно принимаем сосуществование влечения и объекта за глубокую связь между ними. Гомосексуалист со своими, быть может, нормальными влечениями не может расстаться со своим объектом, выбранным им благодаря известному условию».

Фрейд никак не хочет признавать различия между гетеро- и гомосексуалистом на физиологическом уровне и пытается объяснить их различными психологическими установками. Почему Ганс гомосексуалист? Да по очень простой причине: он думает, что все пипки — и у девочек, и у мальчиков — устроены одинаково. Как только он разобрался в пипках девочек, говорит Фрейд, он тут же стал развиваться «не к гомосексуальности, а к энергичной полигамически проявляющейся мужественности, в которой он в зависимости от меняющихся женских объектов знает, как действовать: в одном случае он решительно наступает, в других он страстно и стыдливо тоскует. В период, когда других объектов в любви нет, его склонность возвращается к матери (от которой он уходит к другим), чтобы здесь потерпеть крушение в форме невроза».

Оказывается дело в объекте, о котором человек либо что-то знает, либо не знает ничего, а вовсе не в его внутреннем влечении, т.е. физиологии. Тот, кто имеет половую связь только с мужчинами, он просто не знает, как хорошо делать то же самое с женщиной, а тот, кто спит только с женщинами, просто забыл, что этим же делом можно заниматься и с мужчинами. Поэтому бисексуалы — самые просвещенные люди, они знают и ценят пипки как женские, так и мужские. Если объект вожделения отсутствует, как это часто случалось с Гансом, можно использовать маму, сестру, няню. По-видимому, нет ничего удивительного в том, что сексуальными объектами могут стать животные и трупы. Прелесть, а не теория!

Педагог Фрейд считает, что все проблемы с неврозом возникли у Ганса от его незнания сексуальных объектов, в частности, женских и мужских пипок. Его родителю многое запрещали и не объясняли. Эх, сокрушается Фрейд: «Если бы я мог сам все устроить по-своему, я решился бы дать мальчику еще одно разъяснение, которого родители не сделали. Я подтвердил бы его настойчивые предчувствия, рассказав ему о существовании влагалища и коитуса, и таким образом еще больше уменьшил бы неразрешенный остаток и положил бы конец его стремлению к задаванию вопросов. Я убежден, что вследствие этих разъяснений не пострадала бы ни его любовь к матери, ни его детский характер, и он понял бы, что с занятиями этими важными, даже импозантными вещами нужно подождать, пока не исполнится его желание стать большим. Но педагогический эксперимент не зашел так далеко».

В «Трех очерках по теории сексуальности» Фрейд говорит, что нет ничего противоестественного в сосании мужского члена женщиной. «Анализ фобии пятилетнего мальчика» как раз и начинается с диалога, в котором данная позиция венского специалиста получает эмпирическое подтверждение. В коровнике Ганс видит, как кто-то доит корову. «Смотри, — говорит он, — из пипки течет молоко». Фрейд комментирует: «Уже эти первые наблюдения позволяют ожидать, что многое, если не большая часть из того, что проявляет маленький Ганс, окажется типичным для сексуального развития ребенка. Я уже однажды указывал, что не нужно приходить в ужас, когда находишь у женщины представление о сосании полового члена. Это непристойное побуждение довольно безобидно по своему происхождению, так как представление о сосании связано в нем с материнской грудью, причем вымя коровы выступает здесь опосредствующим звеном, ибо по природе это — грудная железа, а по виду и положению своему — пенис. Открытие маленького Ганса подтверждает последнюю часть моего предположения. В то же время его интерес к пипке не исключительно теоретический. Как можно предполагать, у него также имеется стремление прикасаться к своему половому органу. В возрасте 3,5 года мать застала его держащим руку на пенисе. Мать грозит ему: "Если ты это будешь делать, я позову д-ра А., и он отрежет тебе твою пипку. Чем же ты тогда будешь делать пипи?" Ганс: "Моей попой". Тут он отвечает еще без сознания вины, но приобретает при этом "кастрационный комплекс", который так часто можно найти при анализе невротиков, в то время как они все протестуют против этого».

Итак, мы видим, как из шутливой фразы, сказанной мамой, которую она потом, видимо, напомнила сыну, когда тот стал взрослее, Фрейд вывел наличие у всех детей кастрационного комплекса. Основатель психоанализа об этом комплексе говорил постоянно, однако кроме этого случая с Гансом у него не было доказательств, что хоть один мальчик когда-нибудь в жизни переживал за свою пипку. В «Крушении эдипова комплекса» (1924) Фрейд пишет: «Если ребенок (мужского пола) заинтересовался своими гениталиями, то он проявляет это также и путем многократных манипуляций над ними и узнает затем, что взрослые не согласны с этими его действиями. Более или менее отчетливо, более или менее грубо высказывается угроза, что его лишат этой столь высоко ценимой им части. В большинстве случаев угроза кастрации исходит от женщин, часто они пытаются подкрепить свой авторитет тем, что они ссылаются на отца или на доктора, который осуществит это наказание согласно их заявлению. В целом ряде случаев женщины предпринимают символическое смягчение этой угрозы, заявляя о том, что будут наказаны не пассивные собственно гениталии, а активно грешащая рука. Особенно часто случается, что ребенок подвергается угрозе кастрации не потому, что он играет своим пенисом при помощи руки, а за то, что он каждую ночь мочит свою постель и ведет себя неопрятно. Воспитатели ведут себя так, как если бы ночное недержание мочи являлось следствием и доказательством слишком усердного манипулирования над пенисом, и в этом они, конечно, правы. Во всяком случае длительное недержание мочи по ночам равнозначно поллюции взрослого и является выражением того же генитального возбуждения, которое вынуждает в это время ребенка к мастурбации.

Мы утверждаем, что фаллическая генитальная организация ребенка гибнет от этой угрозы кастрации. Конечно, гибнет тотчас и не бесследно, так как ребенок прежде всего не придает веры этой угрозе и не становится послушным. Психоанализ придал новую ценность двоякого рода событиям, которые не отсутствуют ни у одного ребенка и которые должны подготовить его к утрате высоко оцениваемых им частей тела; это — первоначально временное, а впоследствии окончательное отнятие от материнской груди и ежедневно совершаемое выделение содержимого кишечника. Однако нельзя заметить, чтобы эти события были приведены в связь с угрозой кастрации. Лишь после того, как будет сделано новое наблюдение, ребенок начинает считаться с возможностью кастрации, но он делает это медленно, неохотно и не без стремления приуменьшить значение собственного наблюдения. Этим наблюдением, разрушающим, наконец, неверие ребенка, являются женские гениталии. Гордый обладанием пениса ребенок получает когда-нибудь возможность увидеть генитальную область маленькой девочки и убеждается в отсутствии пениса у столь подобного ему существа. Этим самым для него становится возможным представить себе утрату и своего собственного пениса; угроза кастрации начинает оказывать свое запоздалое действие».

Фобия Ганса заключалась в боязни большой белой лошади, которая грозилась его укусить. Фрейду путем наводящих вопросов удалось выяснить: в образе лошади Гансу из подсознания являлся отец. «С этого времени, — пишет Фрейд, — мы перешагнули через высшую точку болезни, материал начал притекать в изобилии, маленький пациент обнаруживал мужество сообщать отдельные подробности своей фобии и вскоре самостоятельно принял участие в ходе анализа». Фрейд подробно описывает «историю болезни и анализ» Ганса. Оказалось, что болезнь в основном связана с мастурбацией. Мать спрашивает сына: «Ты, может, трогаешь рукой пипку?" На это он отвечает: "Да, каждый вечер, когда я в кровати". В следующий день, 9 января, его перед послеобеденным сном предупреждают не трогать рукой пипку. После пробуждения он на соответствующий вопрос отвечает, что он все-таки на короткое время клал туда руку». Аналитик констатирует напряжение и страх: Гансу хочется трогать пипку, а мать запрещает ему это делать. Кроме того, у него появляется желание спать с мамой. Фрейд разъясняет, что «на него вечером нападает страх потому, что его перед тем, как лечь в постель, с особенной силой охватывает либидо, объектом которого является мать, а цель — переспать с матерью».

«Мудрый» доктор вместе с отцом придумали план по избавлению бедного Ганса от его фобии. «Я, — пишет Фрейд, — условливаюсь с отцом, чтобы тот сказал мальчику, что история с лошадьми — это глупость и больше ничего. На самом деле он болен оттого, что слишком нежен с матерью и хочет, чтобы она брала его к себе в кровать. Он теперь боится лошадей потому, что его так заинтересовала пипка лошади. Он сам заметил, что неправильно так сильно интересоваться пипкой, даже своей собственной, и это совершенно верно. Далее я предложил отцу взяться за сексуальное просвещение Ганса. Так как мы из записей отца знаем, что либидо Ганса связано с желанием видеть пипку матери, то нужно отвлечь его от этой цели, сообщив ему, что у матери и у всех других женщин, как это он уже видел у Анны, пипки вообще нет. Последнее объяснение следует дать при удобном случае, после какого-нибудь вопроса со стороны Ганса».

Этот умный план был реализован. «По дороге, — пишет Фрейд-отец, — я объясняю ему, что у его сестры нет такой пипки, как у него. Девочки и женщины не имеют совсем пипок. У мамы нет, у Анны нет и т.д.» «Разъяснение, которое Ганс недавно получил об отсутствии пипки у женщин, — размышляет Фрейд, — могло только поколебать его доверие к себе и пробудить кастрационный комплекс. Поэтому он и протестовал против него, и поэтому не получилось лечебного эффекта от этого сообщения: раз действительно имеются живые существа, у которых нет никакой пипки, тогда уже нет ничего невероятного в том, что у него могут отнять пипку и, таким образом, сделают его женщиной». Здесь, как и во многих других случаях, Фрейд заставляет Ганса рассуждать по-взрослому.

Наблюдая за игрой Ганса, Фрейд догадался, что тот знает тайну рождения детей. «Он втыкает в круглое отверстие резиновой куклы маленький ножичек, — пишет Фрейд, — …причем он отрывает ноги кукле, раздвигая их в стороны. Последовавшее за этим разъяснение родителей, что дети действительно вырастают в чреве матери и выходят оттуда, как каловые массы при испражнении, оказывается запоздавшим; оно ему уже ничего нового сказать не может. При помощи другого как бы случайно последовавшего симптоматического поступка он допускает, что желал смерти отца: он опрокидывает лошадь, с которой играл, в тот момент, когда отец говорил об этом желании смерти. На словах же он подтверждает, что тяжело нагруженные возы представляют для него беременность матери, а процесс падение лошади — процесс родов».

Если маленького Ганса по-настоящему что-то и интересовало, то это только вопросы, связанные с сексом. Вместе с новым знанием у него просыпаются сексуальные чувства. Он просит маму, чтобы она не стеснялась трогать его пипку, когда вытирает его после купания. Отец замечает, что «процесс, когда Гансу расстегивают штанишки и вынимают его пенис, окрашен для него приятным чувством. Во время прогулок эту помощь Гансу оказывает отец, что и дает повод фиксировать гомосексуальную склонность к отцу. Два дня назад он, как я уже сообщал, спрашивал мать, почему она не прикасается к его пенису пальцами». Малыш Ганс не отходит от Анны, когда ее купает мама. Его забавляет ее пипка; он начинает смеяться. Когда мать спрашивает, над чем он смеется, Ганс отвечает: «Я смеюсь над пипкой у Анны... Потому что ее пипка такая красивая»

Таким образом, мы видим, как неудержимо тянуло маленького Ганса к маме и Анне, точнее, к их пипкам. Можно не сомневаться, что любознательному и упорному юному ученому удалось исследовать строение женских гениталий. Сексуальный вопрос постоянно будоражил нездоровое воображение Фрейда. Известный факт биографии: из любопытства маленький Зиги проник в спальню родителей и разгневанный отец выгнал его прочь. Все свидетельства ранней молодости он уничтожил, но то, что известно, так или иначе связано с сексуальной тематикой.

Верно, что Клаус интересовался проблемами гермафродизма у животных, но не Клаус нашел Фрейда, а Фрейд нашел Клауса, потому что тот занимался интересующей его темой. Фрейд никогда не занимался работой, которая его не интересовала. Быть может, преподаватель предлагал студенту на выбор несколько тем, но студент выбрал ту, которая была максимально связана с пипками животных. Не преподаватель подбирал студенту Фрейду тему угрей, а студент сам задался вопросом: «Как же эти черти размножаются, если у них нет пипок?» Пикантная подробность: половые органы мужской особи угря становятся заметными только в период спаривания, однако в состоянии полового возбуждения угря сложнее выловить. Таким образом, научное исследование студента превратилось в азартную охоту за сексуально озабоченными самцами. Могу представить радость студента, когда ему попадался угорь с возбужденной пипкой: «Ага, гад, захотел любви!»

Студент Зигмунд Фрейд дважды побывал в Триесте, на прекрасном побережье Адриатического моря с научной миссией. Много позже, в 1919 г., он рассказывал в очерке под названием «Зловещее» о своих впечатлениях от этих научных командировок. В нем он писал, что однажды в Триесте он оказался в районе небольших публичных домиков, из окон которых высовывались размалеванные проститутки, заманивая к себе посетителей. Фрейд хотел было уйти подальше от греха, но какая-то vis divina (непреодолимая сила) держала и влекла его к проституткам, так что, пишет Фрейд, «мое присутствие уже начало привлекать к себе их внимание». Это «зловещая» или «сверхъестественная» сила, попросту именуемая похотливостью, искушала бедного студента полдня. Об угрях он, конечно, забыл, но и к проституткам пойти не осмелился (так он, по крайней мере, написал). Известно также, что в 1898 г. на празднование дня Пасхи Фрейд вместе со своим братом Александром посетил Италию, где в Аквилее рассматривал статую Приапа в форме каменного фаллоса необыкновенно больших размеров. Потом в письме к Флиссу он восторженно писал, что эта статуя «символизировала вечную эрекцию, исполнение желаний, представлявшее противоположность психологической импотенции».

Ну, скажите, какой нормальный человек будет этим любоваться, восхищаться, запоминать, а потом еще делиться впечатлениями со своим другом? Только параноик, свихнувшийся на сексуальной почве, станет смаковать подобные вещи. Во время экскурсии братья посетили какую-то пещеру со сталактитами, торчащими как фаллосы. Все это образно отпечаталось в воображении Фрейда. Запомнился ему и ответ экскурсовода, который на вопрос Александра, насколько глубоко можно углубиться внутрь пещеры, пошло пошутил: «Это как с девушкой — чем глубже проникаешь в нее, тем приятнее». Шутка понравилась психоаналитику, и он передал ее содержание своему другу, Флиссу. В «Толковании сновидений» автор рассказывает множество сексуальных снов, связанных с Италией. Трудно догадаться, что конкретно происходило с ним в этой стране, одно бесспорно, там он испытал наслаждение, которое Марта не могла ему дать.