Sceptic-Ratio. Акимов: Забытая эпоха чудес. Древние мифы о диковинных существах

Забытая эпоха чудес

Акимов О.Е.
Глава 2. Древние мифы о диковинных существах

Наряду с античной наукой существовал, конечно, откровенный мифологический вымысел, который, однако, иногда проникал в литературу научного содержания, в частности, географию. Об Индии писали небылицы задолго до похода Александра Македонского. Возможно, он и пошел туда, как страну сказочных чудес. Жак Эрс, современный французский историк, автор книги о Марко Поло [1, с.329], а также отечественный историк Андрей Кофман, автор книги «Америка несбывшихся чудес» [2, с. 16] сообщают, что в VI в. до Р.Х. некий грек по имени Ктесий Книдский, придворный лекарь персидского царя Артаксеракса II написал два трактата: один, небольшого объема, о Персии, который назывался «Персика», другой — объемистый труд в трех томах об Индии, который назывался «Индика». В этих книгах и содержалось множество самых неправдоподобных рассказов о людях и животных.
Древнегреческий географ Страбон (64/63 г. до Р.Х. — 23/24 г. после Р.Х.) называет имена греческих географов, в первую очередь Мегасфена и Деимаха, живших в III — II вв. до Р.Х. при наследнике Александра Македонского, властителе Селевке I Никаторе. Книга Мегасфена под тем же названием, что и у Ктесия, «Индика», широко распространилась в Средние века в Европе под сфальсифицированным названием «Письма Александра к Аристотелю и Олимпию о чудесах Индии». В своих описаниях жизни индусов автор позволял себе откровенное мифотворчество, да и другие авторы, писавшие о ней, сообщали такие сведения «очевидцев», которым нельзя было отводить место на страницах серьезной литературы. Эти истории сильно напоминают современные рассказы из серии «Секретные материала» (неважно, откуда они пришли — из спецхранилищ ФБР или ФСБ).
«... Все писавшие об Индии, — возмущается Страбон, — в большинстве случаев оказывались лгунами, но всех их превзошел Деимах; на втором месте по выдумкам стоит Мегасфен; Онесикрит же, Неарх и другие подобные писатели помаленьку начинают уже бормотать правду. И мне довелось подробнее познакомиться с этим фактом, когда я писал "Деяния Александра". Но Деимах и Мегасфен в особенности не заслуживают доверия. Ведь они рассказывают нам о людях, которые сидят на своих ушах, о безротых, безносых, об одноглазых и длинноногих и о людях с повернутыми назад пальцами; они возобновили гомеровскую басню о войне журавлей с пигмеями, которые, по их словам, были трех пядей росту; они рассказывают также о муравьях, добывающих золото, и о Панах с головами клинообразной формы, о змеях, проглатывающих быков и оленей вместе с рогами. И в рассказах об этом они, как утверждает и Эратосфен, опровергают друг друга. Ведь они были посланы с посольством в Палимботры (Мегасфен — к Сандрокотту, Деимах — к Аллитрохаду, сыну Сандрокотта). И в качестве воспоминаний о своем путешествии они оставили описания такого рода, из каких побуждений, неясно. Патрокл меньше всего заслуживает такого упрека. Да и прочим свидетелям, к которым прибегает Эратосфен, нельзя отказать в доверии» [3, II, I, 9].
В XV-ой книге, посвященной Индии, Страбон раскрывает нам некоторые детали их рассказов. «Переходя затем в область чистой фантастики, — пишет Страбон, — Мегасфен рассказывает о людях в 5 или в 3 пяди высотой, из которых иные даже безносые с двумя дыхательными отверстиями над ртом. С племенем людей в 3 пяди вышиной, по его словам, воюют журавли (об этой войне упоминает также Гомер) и куропатки, которые там величиной с гуся. Это племя собирает и уничтожает яйца журавлей, которые эта птица там кладет; поэтому-то нигде в других местах нет яиц журавлей, и, конечно, их птенцов. Нередко журавль спасается от удара стрелы с бронзовым острием в своем теле. Подобные же росказни передают о людях, "спящих на своих ушах", о дикарях и других диковинах. Дикарей, по словам этого писателя, не могли доставить к Сандрокотту, так как они уморили себя голодом. У этих дикарей пятки спереди, а ступни и пальцы сзади. Все же несколько безротых людей удалось привезти к нему; это были кроткие люди, живущие у истоков Ганга. Питаются они только испарениями жареного мяса и запахами плодов и цветов, так как вместо ртов у них лишь дыхательные отверстия: они страдают от зловония и поэтому с трудом выживают, в особенности в военном лагере.
О других диковинных людях, по словам Мегасфена, ему рассказывали философы; так, они описывали окиподов [букв.: быстроногих], которые убегают быстрее лошадей; энотокетов [букв.: спящих на ушах] с ушами до ног, так что они спят на ушах и обладают такой силой, что вырывают деревья с корнями и рвут тетивы от лука; затем упоминалось другое племя — одноглазых с собачьими ушами, с глазом посреди лба; волосы у этих людей торчат дыбом, а грудь покрыта косматой шерстью; потом — амикторов [безносых] — всеядцев и сыроядцев, недолговечных, умирающих до наступления старости; верхняя губа у них выдается гораздо больше нижней. Относительно тысячелетних гиперборейцев Мегасфен сообщает то же самое, что Симонид и Пиндар и другие рассказчики мифов. Мифом является и сообщение Тимагена о том, что медь там лилась с неба дождем медных капель и уносилась [реками]; ближе к истине рассказ Мегасфена о реках, несущих вниз по течению золотой песок; добытую часть песка уплачивают царю в виде дани. Ведь это явление наблюдается также и в Иберии» [3, XV, I, 57].
«Неарх утверждает, — пишет Страбон, — что видел шкуру муравьев, роющих золото, похожие на леопардовые шкуры. Мегасфен же передает об этих муравьях следующее: в стране дердов, большого индийского племени, живущего к востоку в горах, есть плоскогорье почти 3000 стадий в окружности. Под этим плоскогорьем находятся золотые рудники, где рудокопами — муравьи, животные величиной не меньше лисиц; они отличаются необычайной быстротой и живут ловлей зверей. Зимой это животное копает землю и собирает ее в кучу у входов в норы подобно кротам. Это — золотой песок, требующий только незначительной плавки. Соседние жители тайком приезжают за этим песком на вьючных животных; если это происходит открыто, то муравьи упорно борются с ними и преследуют бегущих; настигнув людей, они убивают их вместе с вьючными животными. Для того чтобы муравьи их не заметили, похитители разбрасывают в разных местах куски мяса диких зверей и, когда муравьи разбегаются за добычей, уносят золотой песок. Не умея выплавлять золото, они продают песок в необработанном виде купцам за любую цену» [3, XV, I, 44].
Страбон пересказывает мифы о «других созданиях — животных и людях — своеобразных по внешнему виду и совершенно необычных в смысле некоторых своих природных данных. Так, например, передают о долговечности серов, которые растягивают время жизни даже за 200 лет. ... Там [в Индии] выкапывают из земли камни цвета ладана, слаще фиг и меда. В других местах водятся змеи длиной в 2 локтя с перепончатыми крыльями, как у летучих мышей; они летают по ночам, испуская капли мочи или даже пота, что вызывает нагноение кожи у всякого, кто не уберегся от этого. Встречаются там и крылатые скорпионы огромной величины; произрастает также эбеновое дерево, есть сильные собаки, которые, закусив зубами свою жертву, не выпускают ее до тех пор пока им в ноздри не нальют воды; у некоторых при кусании от ярости выворачиваются глаза, а иногда даже выпадают из орбит. Одна собака удержала как-то льва и быка, а бык, схваченный такой собакой за морду, был даже умерщвлен, прежде чем успел освободиться. В горной стране, продолжает Мегасфен, есть река Сила, на поверхности воды которой ничего не держится. Демокрит, впрочем, не верит этому (а он исходил большую часть Азии). Не допускает этого и Аристотель; хотя существуют такие тонкие слои воздуха, что ни одно крылатое существо не может держаться на них. Некоторые [предметы], выделяющие испарения, также обладают способностью притягивать к себе и как бы поглощают летающие над ними предметы, как янтарь — мякину, а магнит — железо. Быть может, подобного рода естественные силы присущи и воде. Впрочем, это относится до некоторой степени к натурфилософии и к учению о плавающих телах и должно рассматриваться там. Что касается нашего описания, то его нужно дополнить всем, что ближе относится к области географии» [3, XV, I, 37 – 38].
Мы говорили о том, что Аристотель в «Истории животных» вполне реалистично описывал поведение птиц (им он отвел особенно много места) и других зоологических видов, местами, правда, слишком доверяясь наблюдениям, сделанным непрофессиональными исследователями фауны. Он не помещал в своем сочинении сумасбродные рассказы о человекообразных существах. Его книгой успешно пользовались серьезные биологи — Кювье, Дарвин и прочие, — для которых она была образцом научного сочинения. Читая же «Географию» Страбона, понимаешь, что во времена Аристотеля и позднее существовала иная «зоология», вроде нашей «науки» о гуманоидах и аномальных явлениях. Страбон в своем рассказе об Индии показывает, что в античное время наряду с добросовестными учеными, к каковым, несомненно, можно отнести его и Аристотеля, были исследователи гораздо менее требовательные к своим профессиональным обязательствам. Они позволяли себе вольное сочинительство, не совместимое с этикой настоящего ученого.
Например, Мегасфен писал «о лошади-единороге с оленьей головой, о стоящих прямо тростниках в 30 оргий длины [одна оргия равна 1,776 м] и о других — стелющихся по земле в 50 оргий, и столь толстых, что диаметр одних в 3 локтя, а других — в 2 раза больше» [3, XV, I, 56]; но «всех затмили писатели, которые сообщают, что видели за Гиаротидой дерево, дающее в полдень тень длиной в 5 стадий [аттический стадий равен 177,6 м]» [3, XV, I, 21]. Что касается флоры, можно процитировать место, где Страбон крайне неудовлетворен наблюдениями греческого посла, направленным царем Селевка I в Индию в период с 302 по 291 гг. до Р.Х. Он пишет: «Говоря о философах, Мегасфен сообщает, что одни из них — обитатели гор — воспевают Диониса; эти философы приводят в доказательство [пребывания у них бога] дикую виноградную лозу, которая растет только в их стране, а также плющ, лавр, мирт, бук и другие вечнозеленые растения; их этих растений ни одно не встречается по другую сторону Евфрата, кроме как в парках в небольшом количестве и сохраняется путем тщательного ухода. Дионисическим обычаем является и то, что философы носят льняные одежды, митры, умащаются благовониями, красятся в пестрые цвета и при торжественных выходах сопровождают царей с колокольным звоном и барабанным боем; философы же — жители равнин — почитают Геракла. Конечно, эти сообщения Мегасфена носят мифический характер, и многие писатели их отвергают; в особенности же его рассказы о виноградной лозе и вине: ведь большая часть Армении, вся Месопотамия и часть Мидии, непосредственно следующая за ней, до Персиды и Кармании, находятся на другой стороне Евфрата; значительной части области каждой из этих народностей, как говорят есть хорошие лозы и прекрасное вино» [3, XV, I, 58].
1. Эрс Ж. Марко Поло. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998.
2. Кофман А.Ф. Америка несбывшихся чудес. — М., 2001.
3. Страбон. География. — М., 1994.