| |
| |
Война в биологии
Выращивание хлеба — большая и сложная наука
«Неоднократно, причём голословно, а часто даже клеветнически, морганисты-вейсманисты, т.е. сторонники хромосомной теории наследственности, утверждали, что я, как Президент Сельскохозяйственной Академии, в интересах разделяемого мною мичуринского направления в науке административно зажал другое, противоположное мичуринскому направление.
К сожалению, до сих пор дело обстояла как раз наоборот, и в этом меня, как Президента Всесоюзной Академии с.-х. наук, и можно и должно обвинять. Я не сумел найти в себе силы и умения в должной мере использовать предоставленное мне должностное положение в деле создания условий для большего развития мичуринского направления в различных разделах биологической науки и хотя бы немного ограничить схоластиков, метафизиков противоположного направления. Поэтому, в действительности зажатым, и именно морганистами, до сих пор оказывалось то направление, которое представлено Президентом, т. е. мичуринское направление». Из доклада Т.Д. Лысенко на сессии ВАСХНИЛ 1948 г.
Горячий август 48-го
Чтобы схватить суть конфликта между теоретиками-формалистами и практиками-конструктивистами, полезно вникнуть в борьбу двух биологических школ, которые
существовали в нашей стране почти на протяжении всего 20-го века. «На первое направление..., — как сказал в своем выступлении академик И. Г. Эйхфельд, — работают многочисленные институты и лаборатории Академии наук СССР, причём они занимаются исключительно этим делом, не будучи прямо связанными с производством. Это ставит их в привилегированное положение, они работают на себя, как "приват-джентльмены", по образному выражению Тимирязева. В их распоряжении, кроме того, находится подавляющее большинство кафедр биологических факультетов университетов, многих сельскохозяйственных, педагогических и медицинских институтов. Сторонники мичуринского направления находятся в менее выгодном положении. Из институтов Академии наук СССР по мичуринскому пути в науке идёт только один Институт генетики». Символом школы конструктивистов-практиков был и остается Т.Д. Лысенко, символом школы формалистов-теоретиков стал Н.И. Вавилов. И хотя Вавилов не участвовал в сессии ВАСХНИЛ 1948 года (он умер в заключении в 1943), это государственно-идеологическое мероприятие является наиболее показательным с точки зрения конфликта интересов двух враждующих групп людей с радикально противоположными мировоззренческими позициями.
Сессия ВАСХНИЛ 1948 года
ЗАСЕДАНИЕ ПЕРВОЕ
Доклад академика Т. Д. Лысенко о положении в биологической науке.
ЗАСЕДАНИЕ ВТОРОЕ
ЗАСЕДАНИЕ ТРЕТЬЕ
ЗАСЕДАНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
ЗАСЕДАНИЕ ПЯТОЕ
ЗАСЕДАНИЕ ШЕСТОЕ
ЗАСЕДАНИЕ СЕДЬМОЕ
ЗАСЕДАНИЕ ВОСЬМОЕ
ЗАСЕДАНИЕ ДЕВЯТОЕ
ЗАСЕДАНИЕ ДЕСЯТОЕ
Приблизительное истолкование жеста:
"Полюбуйтесь на это бумагомарание!
Мухолюбы, мать вашу за ногу...
А кто страну накормит?"
«В результате многолетней работы Дубинин "обогатил" науку
"открытием", что в составе мушиного населения у плодовых мушек г.
Воронежа и его окрестностей во время войны произошло увеличение
процента мух с одними хромосомными отличиями и уменьшение других
плодовых мух с другими отличиями в хромосомах (на моргановском жаргоне
это и называется "концентрацией инверсии" II-2).
Дубинин не ограничивается добытыми им во время войны столь
"высокоценными" для теории и практики открытиями, он ставит для себя
дальнейшие задачи и на восстановительный период и пишет:
"Будет очень интересно изучить в течение ряда последующих лет
восстановление кариотипической структуры популяции города в связи с
восстановлением нормальных условий жизни".(Движение в зале. Смех).
Таков типичный для морганистов "вклад" в науку и практику до войны,
в период войны и таковы перспективы морганистской "науки" на
восстановительный период! (Аплодисменты)».
Из доклада Т.Д. Лысенко на сессии ВАСХНИЛ 1948 г.
Веселый шарж, в жизни все было намного жестче
|
| |
| |
| |
Эта заметка под заголовком «Поля зимой» была напечатана
в газете «Правда» 7 августа 1927 года №178 (3710), стр. 5.
У босоногого профессора Лысенко теперь есть последователи, есть ученики, опытное поле, приезжают светила агрономии зимой, стоят перед зелеными полями станции, признательно жмут ему руки, перелистывают большую клеенчатую, порядком засаленную тетрадь, в которой наблюдения чередуются с цифрами и формулами. Именно в этом году, бесплодной закавказской зимой, сорок гектаров земли засеяли бобовыми растениями, — сделали это в конце ноября, а в начале января горох уже созрел. Вместе с горохом посеяли овес. Бобовые дали столько же, сколько дают полтавские поля летом, а овес побил Украину — он принес 250 пудов с десятины. В самых отдаленных селах стали поговаривать, что чудные дела делают на станции, что один ученый человек привез в горы из Африки такие семена, которые растут зимой. И откуда к бесу взяли Африку! Людской язык брехлив здесь так же, как брехлив он и на Украине...
Молодой Трофим Лысенко.
Никакого позерства: обыкновенные будни
Второй и третий параграфы первой главы книги В.Н. Сойфера «Власть и наука (История разгрома коммунистами генетики в СССР)» [2]).
«Всего один раз за два дня он улыбнулся — когда вспомнил о любимых украинских варениках с вишней, какие готовила мама. Вообще, как человек, Лысенко произвел впечатление неважное, и Федорович дал ему удивительную характеристику: "Если судить о человеке по первому впечатлению, то от этого Лысенко остается ощущение зубной боли — дай бог ему здоровья, унылого он вида человек. И на слово скупой, и лицом незначительный, — только и помнится угрюмый глаз его, ползающий по земле с таким видом, будто, по крайней мере, собрался он кого-нибудь укокать"».
Красавчик Валерьян Сойфер, интеллигент в 777-м поколении
зарубил тупой колхозной лопатой огородного крота Трофима
А.И. Глущенко
«Я подтверждаю, что мой отец дал устное разрешение В.Н.Сойферу пользоваться полученной от него обширной информацией, как и копиями многочисленных фотодокументов различных лет, для написания книги по истории так наз. «лысенковщины». Но ни он, ни я, его наследник и хранитель архива, никогда не давали юридически оформленного права профессору В.Н.Сойферу приводить полученные от моего отца в моем присутствии фотодокументы в своих книгах, выдавая их за свою собственность, да ещё и с примечанием «публикуется впервые».
Во всём цивилизованном мире, тем более, в научном мире, для таких поступков существует однозначное определение — «плагиат» или, попросту говоря, воровство. Такие «заимствованные без ссылок на источник получения» копии фотодокументов, часть оригиналов которых находится в моем распоряжении, во втором издании книги «Власть и наука» («Лазурь», Москва, 1993) приведены в количестве 28 единиц, а в четвертом, последнем издании («ЧеРо», Москва, 2002) - в количестве 17 единиц (по моим оценкам)».
Трофим — студент, ученый и практик
Сойфер представил дело так, будто ученые и власть, включая Сталина, оказались глупее Лысенко. Подумайте, мыслимо ли такое? В Туполеве, Курчатове, Келдыше, Королеве и прочих героях соц. труда советская власть каким-то образом сумела разглядеть настоящих ученых, а вот в «карьеристе» Лысенко — жестоко просчиталась. Вы видели хоть одного карьериста в Советском Союзе, который бы не вступил в члены ВКП(б) или КПСС? А ведь Лысенко не был коммунистом до конца своих дней, хотя почти тридцать лет (с 1937 по 1966 год) заседал в Верховном Совете СССР и являлся постоянным членом ЦИК СССР. Отчего бы это? Оттого, наверное, что и Сталин, и Хрущев, суровый критик своего предшественника, всегда нуждались в толковых специалистах по сельскому хозяйству. Вот почему с 1938 по 1956 год и с 1961 по 1962 год Лысенко был президентом ВАСХНИЛ.
Надпись под этой газетной фотографией была такая: «На совещании передовиков урожайности по зерну, трактористов и машинистов молотилок с руководством партии и правительства. Товарищи Сталин, Андреев, Микоян и Косиор слушают речь академика Т.Д. Лысенко. Кремль 29 октября 1936 года». Сталин обратил внимание на простого колхозного агронома еще раньше, в феврале 1935 года на II Всесоюзном съезде колхозников-ударников, когда он с явной симпатией к нему сказал в зал: «Браво, товарищ Лысенко, браво!» Сталина не обманешь, он не любил демагогов. Трофим Денисович всегда рассуждал здраво и убедительно, умел держать многотысячный зал в течение длительного времени в напряженном внимании.
«Разве можно завоевать доверие у народа «марксистской фразеологией», как сказал В.Д. Дудинцев? Нет, конечно. Если бы не было заметной прибавки урожая, никто бы не стал слушаться «трепача». А добавочное зерно нарождалось из разработанной на Ганджийской опытной станции совсем юным Лысенко новой агротехнологии. Сойфер же представил дело так, будто «благодаря энтузиазму Вавилова все оказавшиеся в зоне его внимания учреждения зажили бурно. … милостивая Судьба поставила Лысенко под начало мудрых и целеустремленных людей, начав потихоньку сводить пока еще скромного по успехам Лысенко и преуспевающего Вавилова». Он всячески принижал значимость решенной Лысенко задачи, мол, «никаких экспериментальных ухищрений, сложной техники задача не требовала. С равным успехом ее можно было поручить любому лаборанту и вообще исполнительному человеку без всякого образования».
«Ленину, из-за малой образованности (он проучился в Казанском университете всего два месяца, а после этого по собственной воле отчислился из университета, и лишь затем, использовав положение весьма влиятельного папы — крупного начальника в сфере образования, получил диплом адвоката, сдав экзамены экстерном) было бы трудно освоить эти работы». Любопытно узнать, почему: «В гениальность Ильича можно было бы и впрямь поверить, — пишет Сойфер, — если бы не знать, что по-немецки он читал еле-еле, как пишут теперь в анкетах, — "со словарем"».
Болтали, будто Т.Д. Лысенко откармливал своих
подопытных животных шоколадом и печеньем.
|
| |
| |
| |
Юрий Долгушин
Рассказ о настоящем биологе
( Правдивая биография Т.Д. Лысенко )
А говорили, что Лысенко не умел улыбаться
«События, поражающие воображение, запоминаются крепко. Так помню я тот зимний вечер в Салтыковке, под Москвой, когда, наконец, пришло письмо от брата из Ганджи. Он недавно окончил сельскохозяйственный институт в Тбилиси и был направлен в Азербайджан на Ганджинскую селекционную станцию — на работу. Вот небольшой отрывок из этого письма, сохранившегося в нашем семейном архиве и датированного 20 декабря 1928 года.
"...Жизнь тут чертовски интересна. Злоба дня у нас — работа одного молодого агронома — Лысенко (твой, маманька, соотечественник — с Полтавщины). Он тут уже два года ведает бобовыми, но занимается всем — «сверх программы». Очень занятная фигура. Длинный, худой, весь постоянно выпачканный землей. Кепку надевает одним махом. Словом — полное пренебрежение к себе, к своей наружности. Спит ли вообще — неизвестно, когда мы выходим на работу — он уже в поле, возвращаемся — он еще там. Все время копается со своими растениями, все время с ними. К ним он очень внимателен. Знает и понимает их вообще прекрасно, кажется, умеет разговаривать с ними, проникает в самую душу их. Растения у него «хотят», «требуют», «просят», «боятся», «любят», «мучаются». Однако, это у него не от анимизма — он материалист до мозга костей, и дарвинист настоящий. Вообще человек замечательный».
Колхоз — это коллективное хозяйствование.
Он работает хорошо, когда люди в нем трудятся,
но всё работает плохо, когда люди бездельничают.
|
| |
| |
| |
И.Е. Глущенко
Этот парень вас не обманет,
не тот психологический тип
«Когда читатель впервые знакомится с работами академика Лысенко, он не сразу может вынести суждение, кто таков их автор: физиолог ли, селекционер, агротехник, генетик, овощевод, специалист по зерновым или техническим культурам, энтомолог, лесовод? Всех этих вопросов касался зоркий глаз и пытливый ум Лысенко. Но кто же он, какова его конкретная специальность?»
Пришли за советом
|
| |
| |
| |
И.Е. Глущенко
ОГИЗ — СЕЛЬХОЗГИЗ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва — 1948
Иван Евдокимович ГЛУЩЕНКО (1907 – 1987)
МОЕМУ УЧИТЕЛЮ
ТРОФИМУ ДЕНИСОВИЧУ ЛЫСЕНКО
Вы явились вдохновителем этой работы.
Ваши теоретические положения легли в её основу.
Ваш зоркий глаз постоянно наблюдал за моими экспериментами.
Вам посвящаю свой скромный труд в полувековую годовщину Вашей славной жизни.
АВТОР.
|
| |
| |
| |
Документы и письма
ПИСЬМО ТРЁХСОТ
Положение в биологической науке в СССР
«Особо следует отметить трудности, возникшие в антирелигиозной пропаганде. Одним из основных положений атеизма является объяснение относительной целесообразности живых существ дарвиновской теорией естественного отбора. Т.Д. Лысенко фактически отбросил её, не дав ничего взамен, чтобы объяснить слаженность, гармоничность организации каждого растения и животного и приспособленность их к среде, в чём представители религий видят появление божественного промысла. Более того, в его статьях и особенно в устных выступлениях всё явственнее выдвигается откровенная телеология (например, в объяснении так называемого «самоизреживания» деревьев).
Среди всех естественных наук биология в нашей стране оказалась в особом положении. Правда, мы знаем, что были попытки создать подобное положение и в других областях естествознания. Таковы, например, многолетние старания некоторых наших философов и физиков, которые, прикрываясь диалектической фразеологией, пытались «отменить» теорию относительности и квантовую теорию, т. е. те области физики, которые дали наибольший выход в практику, а именно мирное использование атомной энергии и, с другой стороны, — атомно-водородное оружие. Но советская физика не пошла по этому ложному пути и благодаря правильному выбору направления работы обеспечила социалистической Родине ведущее место в познании и использовании энергетических богатств, заключённых в атомном ядре. В биологии же в результате деятельности Т.Д. Лысенко у нас не оказалось гибридной кукурузы, доходы от внедрения которой, по данным американцев, полностью окупили все их затраты на изготовление атомных бомб.
Каким же образом советская биология и сельскохозяйственная наука были приведены в такое состояние?»
Добавления к «Письму трёхсот»
«В приведенном выше письме, инициированным директором Ботанического института АН СССР чл.-корр. П. А. Барановым и директором лаборатории цитологии АН СССР чл.-корр. Д. Н. Насонов, содержится несправедливая критика научных взглядов и практической деятельности академика Т.Д. Лысенко. Еще в 1952 году в «Ботаническом журнале», главным редактором которого был академик В.Н. Сукачёв, публиковались антилысенковские статьи. Сам текст письма составлен двумя старшими научными сотрудниками Ботанического института АН СССР, докторами биологических наук — Д.Б. Лебедевым и В.Я. Александровым, а также старшим научным сотрудником Зоологического института АН СССР, д.б.н. — Ю.М. Оленовым. К инициативе П. А. Баранова и Д. Н. Насонова активно подключился Н.П. Дубинин, который обеспечил высокую численность подписантов. Президент АН СССР академик А.Н. Несмеянов и академик И.В. Курчатов также одобрили инициативу, но как члены ЦК КПСС сочли неуместным ставить свои подписи. Однако Н.С. Хрущева это письмо назвал возмутительным».
ВЫПИСКА
из стенограммы Общего собрания АН СССР от 26 июня 1964 г.
«Академик А. Д. Сахаров: Я очень кратко выступлю. Все мы признаем, все мы знаем, что научная репутация академика советской Академии наук должна быть безупречной. И вот, выступая по кандидатуре Нуждина, мы должны внимательно подойти к этому вопросу. В том документе, который нам выдан, есть такие слова: «Много внимания уделяет Н. И. Нуждин также вопросам борьбы с антимичуринскими извращениями в биологической науке, постоянно выступая с критикой различных идеалистических теорий в области учения наследственности и изменчивости. Его общефилософские труды, связанные с дальнейшим развитием материалистического учения И. В. Мичурина и других корифеев биологической науки, широко известны не только в нашей стране, но и за рубежом».
Дело научной совести каждого из тех академиков, которые будут голосовать, как понимать — какое реальное содержание скрывается за этой борьбой с антимичуринскими извращениями, философскими трудами других корифеев биологической науки и т. д. Я не буду читать эту выдержку второй раз.
Что касается меня, то я призываю всех присутствующих академиков проголосовать так, чтобы единственными бюллетенями, которые будут поданы за, были бюллетени тех лиц, которые вместе с Нуждиным, вместе с Лысенко несут ответственность за те позорные тяжелые страницы в развитии советской науки, которые в настоящее время, к счастью, кончаются. (Аплодисменты)».
Славный урожай 1936 года.
И.И. Презент и Т.Д. Лысенко
ПИСЬМО Т.Д. ЛЫСЕНКО
Главному ученому секретарю Президиума АН СССР Н.М. Сисакяну
«Попробуйте доказать, в чем заключаются эти «позорные и тяжелые страницы в развитии советской науки». В чем моя и Н.И. Нуждина вина в этом деле? Лично меня, отдавшего всю свою жизнь развитию прогрессивного мичуринского направления в биологии на протяжении всей моей научной деятельности, в каких только грехах не обвиняют. Клевещет каждый, кому только охота, причем многие из них не читали ни одной моей научной работы и в то же время обвиняют меня в развале биологической науки. Обвиняют меня также в уголовных преступлениях. С полной ответственностью заявляю, что все это абсолютная клевета».
Письмо президента ВАСХНИЛ М.А. Ольшанского Н.С. Хрущеву
«И вот теперь на сессии Академии наук СССР академик А.Д. Сахаров заявил о виновности Лысенко в каких-то позорных и тяжелых страницах советской науки. Ни председательствующий на сессии, ни члены Президиума, ни кто-либо из членов академии не отмежевался от этого грубого политического обвинения, наоборот, многие члены академии проводили А.Д. Сахарова с трибуны аплодисментами. Только сам Т.Д. Лысенко заявил протест против такого недопустимого выпада и потребовал от Президиума определить его отношение ко всему этому. Выступление по этому вопросу председательствующего академика М.В. Келдыша нельзя признать удовлетворительным».
Т. Д. Лысенко консультирует руководство страны по вопросам
сельского хозяйства. Этот высококлассный специалист нужен был
всегда — и при Сталине, и при Хрущеве. Никита Сергеевич сильно
возмущался, когда на свет появилось злосчастное «Письмо трехсот»
(справа налево: Лысенко, Хрущев, Суслов и
Микоян Каллистратов)
Исправление в скобках последней фамилии сделано по просьбе Надежды Абрамовой, которая написала мне, что «на фотографии находится не Микоян, а мой дед Каллистратов Федор Васильевич, в то время Главный агроном экспериментальной научно-исследовательской базы "Горки Ленинские"». Виноват, спасибо за подсказку.
|
| |
| |
| |
Г.В. Григорьев
( Критический разбор теории академика Н.И. Вавилова )
Известия государственной академии истории материальной культуры
Т. XIII, выпуск 9, 1932 г.
Короткая цитата: «Автор подходит к решению вопроса слишком упрощенно: де-Кандоль считал, что там, где в настоящее время есть дикая пшеница, гам и центр ее происхождения; Н. И. Вавилов считает, что там, где в настоящее время наибольшее количество исходных видов данного растения, там и центр происхождения его».
Директор ВИРа Виктор Драгавцев, намекая на сходство с
Н. Вавиловым, сфотографировался на фоне его портрета
ВИР — день сегодняшний
Некая сотрудница ВИРа перекладывает с места на место листы с
засушенными растениями, собранными со всего мира. Возможно,
она готовится защищать докторскую диссертацию.
О необходимости проведения такой
«вавиловской» работы мы поговорим позже
|
| |
| |
|
